Высокий каменный забор окружал такой же одноэтажный дом. За ним росло несколько деревьев, и был небольшой загон для скота. Однако двор оказался настолько большим, что они смогли въехать на машине. Высокий забор почти скрыл их от посторонних глаз, да и сам дом находился на окраине кишлака, почти у самых гор.
Пока хозяева готовили ужин и о чём-то громко разговаривали с водителем, Стивен с проводником прошли в сад и сели на камни около небольшого арыка, протекающего прямо через сад.
— Ты хорошо знаешь эти места? — спросил Стивен, подсаживаясь вплотную к проводнику.
— Сколько себя помню, столько мы и ходили здесь… У нас было много народу. Когда мы останавливались на ночлег, то в арыке не хватало воды, чтобы напоить скот и напиться самим… Вот такое у нас было племя.
— А как же ты оказался в Карачи? Это ведь так далеко от этих мест.
— Мы жили недалеко от Шираза, но когда началась война, мы ушли в Афганистан… Во-о-н, за теми горами мы поставили свой лагерь, — проводник махнул рукой куда-то в северном направлении… — Два дня пути отсюда… Потом пришли какие-то люди и сказали, что мы должны взять оружие и воевать вместе с ними. Наши старейшины отказались разговаривать с ними и тогда они убили их… Мы взяли оружие, прогнали этих людей и ушли в Пакистан… С тех пор наш род стал распадаться. Кто ушёл воевать в Кашмир, кто вернулся назад, в Шираз, а я ушёл в город.
— А где же твоя семья?… Жена, дети?
— Я отослал их в Шираз… Плохо так. Редко вижу их… Я и согласился ехать с тобой, чтобы потом сразу уехать к ним.
— Вы всегда передвигаетесь по дорогам?
— Нет…, у нас есть свои. Там только лошади и скот… Мало кто знает эти дороги.
— Мы завтра поедем по этой дороге… Скажи, а где-нибудь от неё отходит другая дорога?
— Я ведь говорил тебе, что мы жили там, пока не пришли эти люди. Это два дня пути… Мы ушли оттуда, а эти люди остались. У них были машины и много оружия…, но они не умеют воевать.
— Значит, от этой дороги можно попасть к тем людям?
— Можно…, если они ещё там.
— А ты думаешь, они ушли?
— Наверное…, а может и там…
Пришёл водитель и позвал их на ужин.
Стало совсем темно. Лишь верхушки дальних гор чуть розовели на фоне тёмного неба. Вечерняя тишина, до звона в ушах, опустилась на кишлак. Стивен сидел на подножке своего грузовика и, облокотившись на дверь кабины, всматривался в ночное небо. Звёзд такой величины он не видел у себя в Лондоне. Там они были мельче и тускнее. Внезапно какой-то посторонний звук втиснулся в эту насыщенную прохладой долину. Он становился всё сильнее, пока не перешёл в нарастающий гул автомобильных моторов. «Приехали, — подумал Стивен и, подойдя к забору, привстал на цыпочки. Он попытался в темноте разглядеть приехавших. Колонна проехала через речку и остановилась уже на афганской территории. — Серьёзные ребята, если так проскочили мимо таможни… Значит, заранее была договорённость. Теперь придётся ехать за ними. Навряд ли это будет нам удобно, — Стивен прошёлся вдоль забора, — а, с другой стороны, мы ведь не знаем, куда они направляются… Хотя все говорят, что других дорог здесь нет… Не хотят светиться в кишлаке…».
К Стивену подошёл водитель.
— Как поедем дальше? — он кивнул в сторону колонны.
— У нас нет вариантов… Поедем за ними.
— Тогда надо выехать на час попозже.
— Почему?
— Сейчас дорога пойдёт круто вверх. Они идут груженые, и мы их быстро догоним… Километров через двадцать начнётся серпантин и они сразу увидят нас, а мы их. За ночь должны подъехать ещё машины.
— Если здесь действительно только одна дорога, то мы не упустим их. А если ещё?…
— Ещё не будет. Я здесь каждый камень знаю. По другой дороге не ездил, не знаю.
«Странно, а проводник говорит, что есть ещё дорога… Может, действительно, только для лошадей и скота…».
— Ладно… Не будем забивать себе голову пустыми мыслями. Утро подскажет… Кстати, они не могут тронуться ночью?
Водитель рассмеялся.
— Если только эта дорога ведёт к Аллаху!
Утром выехали, как и условились, через час после отбытия колонны. Этот час ушёл на оформление всех пограничных формальностей. Стивен заметил, что пограничники не особо утруждали себя при осмотре их пустой машины. На их лицах было неподдельное пренебрежение. Ведь за спиной у них стояло несколько доверху гружёных грузовиков, вокруг которых они и проявляли особую суетливость. Стивен усмехнулся про себя. — «Вечные истины проявляются именно здесь. Один богатеет за счёт других».
Минут через сорок, как они пересекли речку и дорога вошла в ущелье. Когда выезжали, солнце было уже довольно высоко, здесь же царил мрак и сырость. Казалось, что скалы смыкались где-то высоко над головой и солнце вряд ли когда заглядывало в эту расщелину между гор. Дорога стала медленно подниматься вверх. Однако вскоре они выехали из ущелья и она резко свернула вправо, чтобы начать ещё круче взбираться к заснеженным вершинам. Начался серпантин. На одном из разворотов, они увидели колонну. Она шла выше их яруса на три.
— Вот и они! — водитель посмотрел на Стивена, как бы спрашивая, что делать дальше.
— Не отставай.
К полудню проехали километров сто пятьдесят, хотя от места ночёвки вряд ли уехали больше, чем на треть. Дорога в горах утраивает расстояние.
— Скоро будет развилка, — не поворачивая головы, сказал водитель. — Если они пойдут на Кандагар, мы можем их обогнать. — Он прибавил скорость, и на очередном повороте они увидели хвост колонны. Последней шла легковая машина.
— Вы не помните, в каком порядке они выехали из кишлака? — Стивен посмотрел на своих попутчиков.
Оба покачали головами.
Он попытался сам вспомнить, но не мог сосредоточиться. После нескольких попыток он воссоздал картину отъезда колонны. Последним уходил грузовик. Стивен вспомнил, как его водитель залезал в кузов и поправлял там брезент. Потом обошёл вокруг машины, пнул переднее колесо и только затем тронулся с места.
— Вам не кажется странным, что за последний час нам не попалась ни одной встречной машины? — спросил Стивен, оглянувшись назад.
— Такое бывает…. - ответил водитель, — хотя…. для этого времени года… Действительно, странно. Может, где-то завалило дорогу? Обвал?… Такое частенько бывает. Я один раз стоял почти неделю… Скоро узнаем. Километров через пять одна дорога пойдёт на север. Говорят, раньше здесь хотели делать дорогу до самой Кветты через Кандагар и Герат. Она должна была идти до самого моря… Я там не был, не знаю. Её сделали только до Кандагара.
Слева всё также высились неприступные скалы, порой нависая над дорогой так, что казалось, под ними может проехать только ослик, но, подъезжая ближе, замечаешь этот оптический обман, когда зрение фокусируется на одной точке и всё окружающее становится расплывчато-огромным и давящим. Это магия и страх гор.
Иногда, откуда ни возьмись, из-под дороги появлялась речка и также внезапно исчезала под ней. Было непонятно, то ли дорога нависает над ней, то ли она прячется под дорогой. Стивен несколько раз, высунувшись из окна кабины, пытался увидеть дно ущелья, но каждый раз взгляд его уходил в пустоту. На одном из поворотов, оглянувшись назад, он, наконец, увидел его во всей его красоте и глубине. Узкая полоска неба, висящая над ним, резко контрастировала с тёмно-коричневыми, местами переходящими в чёрный, уступами скал. Они почти отвесно падали куда-то вниз. Местами расступались, и тогда свет солнца, словно лучи прожектора, разрезали эту тёмно-голубую массу воздуха.
Дорога внезапно нырнула вниз и круто развернувшись, выскочила в довольно широкую долину. Стивен огляделся по сторонам, но никакого присутствия человека не заметил. Узкая полоска шоссе пересекала долину и вползала в очередное ущелье.
«Скорее всего, это перевал», — подумал он. Перед въездом в ущелье, вправо от основной дороги уходило что-то похожее на высохшее русло реки. По мелкому галечнику, устилавшему дно, местами шли еле заметные канавки. Стивен посмотрел на водителя.
— Похоже, что кто-то проезжал здесь, — сказал тот.