— И про меня не забудь!.. Мне можно и из рук её дворецкого… Эх! Пивка бы сейчас холодненького! — тяжело вздохнул он.
— Вот это я вам могу гарантировать даже в Москве… Орденов, конечно, не дадут, но вот на пиво, я думаю, мы должны заработать.
Ганс был среди них самый молодой и сильный. Тяжёлый пулемёт он нёс как бамбуковую палку легко перекидывая его с плеча на плечо. Как все немцы он был чуточку молчалив и обычно неохотно поддерживал своих друзей в их шутках друг над другом, но здесь всё изменилось. Общее дела повязало их чувством ожидаемой опасностью и только шутка могла хоть как-то ослабить его. Вот так в словесной пикировке они провалялись ещё с полчаса. Солнце стало цепляться за пики скал, когда они засобирались домой.
На обратном пути за рулём был Ганс. Около дома их встретили Гулям с сыном. Они стояли около дукана и о чём-то разговаривали. Ганс медленно подъехал к дому, подождал, пока Гулям откроет ворота, и также тихо заехал во двор.
— Вот так надо ездить! — закрывая ворота, сказал Гулям. Он посмотрел на Талгата и покачал головой. — А то после тебя пыль стоит целую ночь. — Они вошли во двор и Гулям стал помогать ему снимать жёсткую от пота одежду. — Плохие новости, Хасан.
— Ты спрашиваешь или говоришь? — Талгат остановился и, повернувшись, вопросительно посмотрел на Гуляма.
— Говорю… Сегодня на базаре был разговор — какие-то вооружённые люди полдня держали караван в Дахто.
— Что нибудь взяли?
— Нет.
— Да-а…. - задумчиво произнёс Талгат. — Дорого бы я дал за то, чтобы узнать, что они там ещё привезли… А не говорят, сколько было машин?
— Так ведь никто не видел.
— Да, конечно…. — Талгат улыбнулся и положил руку Гуляму на плечо. — И что же здесь страшного?… Ну, приехало ещё несколько душманов… Только и всего! — он повернулся и направился к дому, хотя весть была, конечно, не из приятных.
— Я знаю, Хасан…. ты русский! — вдогонку почти выкрикнул ему Гулям. — Вы там все какие-то ненормальные! Ничего не боитесь и ни кого не слушаете… Послушай, Хасан! Ведь у тебя дети, жена! Зачем тебе это надо?
Талгат остановился почти на пороге. Развернулся и подошёл к Гуляму.
— Гулям!.. — он смотрел ему в глаза и не знал что сказать. — Это надо нам всем. Мы уже говорили с тобой на эту тему… Если не мы, то сюда придут другие, но уже не с автоматами в руках… Я люблю твою землю и твою страну и хочу ей добра… И потом…. я не русский, я узбек, но живу в России… И не забудь — вера у нас с тобой одна… Поэтому, лучше помолись за меня…. да и за ребят тоже… Мы завтра рано выезжаем. Постарайся подготовить нам машину и рации… Всё будет нормально! — он повернулся и пошёл в дом.
Утром Франк связался с пожарной инспекцией и высказал свою просьбу. Они должны были провести проверку пожарной безопасности в фирме «Аузер». В состав комиссии должен был войти и он.
На следующий день они вместе с инспектором появились у ворот гаража. Охранник пропустил их на территорию, тут же сообщив об этом хозяину. Уже у входа в боксы их встретил директор фирмы. Он представился как Хадиж Хак. Они прошли в боксы, и Франк сразу заметил в торце тюки с хлопком. Они были прикрыты брезентом и отгорожены сеткой. Рядом стояли огнетушители. Инспектор посмотрел на Франка и улыбнулся.
— По нашему ведомству к этой компании у нас нет вопросов.
— Это хорошо. Давайте осмотрим остальные помещения.
Директор всё время улыбался и старался зайти вперёд, услужливо открывая двери во все помещения. Они поднялись на второй этаж конторы. Франк шёл за инспектором и с безразличным видом заглядывал в комнаты, которые открывал директор. То, что его интересовало, он видел.
Когда спускались со второго этажа офиса, Франк заметил под лестницей обшитую металлом дверь. Он спросил, что там находится. Директор смутился, сказал, что и сам не помнит, но, если господ это интересует, то он может послать за комендантом, так как все ключи находятся у него. Франк подошёл к двери. Было заметно, что ею недавно пользовались. На запыленной поверхности полотна были видны свежие отпечатки рук. Сейчас ему не хотелось выглядеть слишком настойчивым и преждевременно насторожить этих людей. «Если за ними что-то есть, то рано или поздно это проявиться», — он повернулся к директору и сказал:
— Мы удовлетворены состоянием пожарной безопасности на вашем предприятии.
Уже в машине Франк сказал инспектору, что у него нет претензий к этой фирме и он просит пока не беспокоить её. Инспектор кивнул головой, давая понять, о чём идёт речь.
Вернувшись к себе в управление, Вальтер обнаружил у себя на столе сводку о вновь прибывших на «Аузер». Все они были гражданами Судана, арабского происхождения и прибыли по туристической визе на десять дней. Он сел в кресло и продолжил читать. В конце сводки было подчёркнуто — «в картотеке не значатся». «Почему они оказались на «Аузере»»? — он ещё раз посмотрел на цель приезда. — «Возможно, что они сотрудники «Ихлас»?… Тогда хоть что-то можно объяснить. Она всё-таки поставщик хлопка… Интересно, почему они не забирают остальной хлопок? Ведь за хранение на терминале платятся огромные деньги, — он сидел за столом, подперев голову руками, пытаясь уловить хоть какую-то комбинацию в этом наборе событий и фактов. — Может мы действительно тянем пустышку?… Что там у Херена?» Он встал, захлопнул лежавшую перед ним папку и швырнул в раскрытый сейф. Когда щёлкнул замок, Вальтер тяжело вздохнул.
… При наблюдении за нашими подопечными, мы заметили некоторую странность. В экипажи машин, которые обслуживают стадион, каждый день добавляются новые люди. При этом они работают только на одном маршруте. Когда мы понаблюдали за ними на территории около стадиона, то заметили, что они выполняют совершенно другие манёвры, чего не было раньше. Чем это вызвано, мы пока не знаем. Возможно, что они просто учатся на этих машинах, чтобы затем устроиться работать на эту фирму… Они по прежнему живут на территории гаража, не покидая его в дневное время… Теперь то, что касается Ахмада Хабиба. В течение дня много ездил по городу, но нигде особо не задерживался. Встреч не имел. После полудня звонил в Бейрут. Разговор продолжался около трёх минут. О чём говорил — установить не удалось, но разговор шёл в спокойном тоне… На сегодня это всё.
Ещё затемно во дворе дома Гуляма зашумели машины. Никто из соседей не удивился этому. Каждый раз, когда сын Гуляма собирался в Чаман, он затемно выезжал из дома, чтобы к вечеру успеть на место. Но в этот раз ехал не он.
Первоначально Талгат хотел взять его с собой, чтобы он довёз их до развилки, поднялся немного вверх, сколько можно, а затем вернулся домой. Но, узнав, что в ущелье зашёл караван, он не захотел рисковать жизнью парня. Решили, что Гулям сам вывезет их за город, там они перегрузят оружие и поедут одни. Свою «Тойоту» попробуют спрятать там.
Машину загрузили с вечера. Взяли дополнительно ленты для пулемёта и автоматные рожки. Всё было тщательно уложено и закрыто разными ящиками и тряпьём. Перед выездом Талгат обошёл вокруг машины. Для порядка пнул несколько раз по скатам и, оглядев всех, сказал:
— Порядок!.. А теперь давайте присядем на дорожку и помолчим…. есть такая примета у русских. Говорят — путь становиться легче, — Талгат присел на подножку, а остальные, на лежащие в беспорядке ящики.
С Гулямом поехал Джей, а Талгат сел к Гансу. Небо на востоке стало нежно розовым, когда они выехали со двора и медленно направились к выезду из ещё спящего города. Редкие прохожие останавливались и, проводив взглядом этот ночной караван, шли дальше. Лишь лай проснувшихся собак долго сопровождал их в этой утренней тишине.
Отъехав от поста километра три, они остановились, чтобы перегрузить оружие. Это заняло почти полчаса. Когда всё было перенесено и уложено, Талгат подошёл к Гуляму.
— Жди нас через три дня… Если что-то будет не так, уходить будем через Кабул. Это запасной вариант… Если всё сделаем раньше и удачно, сюда не возвращаемся. Едем сразу в Кветту, — он взял Гуляма за плечи. — Я ничего не хочу тебе говорить, Гулям, потому что, то, что ты сделал для нас, словами не отблагодаришь… Спасибо тебе ещё раз… Может ещё и увидимся…. но телеграмму я дам тебе обязательно, — они обнялись и каждый из них старался незаметно смахнуть со щеки скупую, мужскую слезу. Ганс с Джеем пожали ему руки и, похлопав по спине, стали устраиваться в машине.