– Никто тебя не отправит туда, но уже поздно и тебе пора домой, – говорит Пол холодно, прежде чем повернуться к нам спиной и направиться в коридор. Я чувствую определённое облегчение оттого, что он ушел. Я не чувствую страх, только огорчение и облегчение.
– Дейви, я не хочу, чтобы ты шёл домой пешком. Я позвоню Ноне, чтобы она забрала тебя.
Только тогда страх заскользил по моей коже. Нейт всё еще у Ноны? Вполне разумно для него, он нуждается в уходе. Хотя он, видимо, управляет своим болевым порогом и выздоравливает быстрее, чем я могла бы предположить. Сегодня он использовал своё плечо сильнее, чем какой-либо врач когда-либо позволил бы ему. Имея сквозное, дюймовое отверстие в плече, он сжимал меня крепче, чем когда-либо. Мне должно быть стыдно… Мне стыдно за себя.
Нона ответила после третьего гудка и, как я и думала, она не имела понятия, куда он пошёл. Хотя её и не удивило, что Дейви появился здесь. Я не знаю, откуда он узнал, где я живу, с другой стороны – Бивер-Дэм небольшой город и люди умеют разговаривать.
Через несколько минут Нона притормозила свой большой, старый Caddy у обочины. Мне удалось немного расслабиться, увидев, что большой зверь остановился, а Нейта нигде и в помине не было.
– Давай, Дейви, Нона ждёт тебя, и мой ужин остыл.
Нона встречает нас в конце подъездной дороги, одетая в домашнюю одежду и с предосудительным взглядом, от которого я всегда содрогалась.
– Дейви Шоу, я волновалась. Я говорила тебе не уходить далеко от дома.
– Но я должен был спросить у Чарли, сможет ли она прийти, – оправдывается Дейви, не отходя от меня.
Куда прийти? Он ни о чем не просил меня.
– Я говорила тебе – Чарли занятая женщина и не может просто бросить всё, чтобы прийти на твой пикник. Мой мальчик, ты должен предупреждать людей ранее, чем за 12 часов. Чарли должна работать и помогать нуждающимся в ней людям.
Не знаю, что дёрнуло меня сказать, однако, слова вылетели, прежде чем я смогла бы сдержать их:
– У меня есть пара выходных.
– Видишь, Нона! – кричит Дейви, прыгая вверх и вниз, схватившись за мою руку, слегка встряхивая меня. Я не могла не хихикать из-за проявления его радости. Я люблю видеть его счастливым и, если посещение с ним завтра пикника так осчастливит Дейви, я пойду. Это будет первая выходная суббота в месяце и нет ничего лучше, чем провести её с Дейви и его друзьями.
Нона посмотрела на меня с широкой улыбкой, но немного грустными глазами. Я знала подобную улыбку, я вижу такую в зеркале.
– Хорошо, Чарли сказала, что придёт на твой пикник, так что теперь давай поедем домой, а ей позволим вернуться к её вечеру.
Дейви заключил меня в медвежьи объятия, прежде чем прыгнуть в Caddy, а Нона подошла ближе и взяла меня за руки. Её руки прохладнее моих, а кожа мягкая, как у ребенка. Я не хочу отводить взгляд, потому что тогда буду смотреть на её мягкое лицо и в глаза, которые скажут мне правду, а для меня гораздо предпочтительней оставаться скрытой. Она знает обо мне больше, чем мне хотелось бы, и я уверена, что она обвиняет меня в разрушении её семьи. Именно это я делаю. Я разрушаю.
– Посмотри на меня, деточка.
Я колеблюсь, хотя знаю, что это неоспоримо. Я закрываю глаза и вздыхаю, прежде чем открыть их под натиском вины, которая вот-вот просочится в меня и никогда не покинет. Она может осесть там с другими нежеланными чувствами. Я ожидаю увидеть в её глазах обвинение и презрение, борющихся с любовью ко мне, ведь я всегда была для нее ребёнком, но вижу в её голубых глазах лишь печаль и сочувствие. Думаю, мне следовало ожидать и это.
– Ты держишься на плаву, – говорит она, прежде чем убрать мои волосы в сторону и провести пальцем по грубому порезу, который пытается покрыться коркой, – но ты близка ко дну.
Мои губы вопросительно открылись, но она качает головой и вздыхает:
– Не отрицай этого, Чарли, милая. Я вижу это и чувствую своими старыми костями. Тебе нужно выбраться из этого омута, прежде чем ты утонешь. Ты понимаешь?
Думаю, что понимаю. Я предполагаю, что также она не хочет, чтобы я потащила её мальчиков за собой, на дно. Я киваю и криво улыбаюсь.
– Нона?
– Нет. Это была не твоя вина, и чем раньше ты позволишь этому запечатлеться в твоей прекрасной головке, тем лучше. Нам всем нужно двигаться дальше, детка. Тебе больше, чем любому из нас.
Слёзы наворачиваются на глаза, искажая зрение. Они хлынули из глаз, вниз по щекам одна за другой. Ее старая мягкая рука утирает мои слезы, и Нона целует меня в щеку.
– Чарли, милая, я люблю тебя, как родную внучку, и ненавижу видеть тебя такой. Если бы я могла исправить это, – она кивает в сторону дома, указывая на Пола, – я бы исправила. Но беда в том, что ты в отношениях с тем явно опасным парнем, и только ты можешь решить, как будет лучше поступить для тебя. Не я, не Нейт, понимаешь?
Я киваю и чмокаю её покрасневшую щеку, прежде чем повернуться и возвратиться к опасной и беспокойной жизни, в которой я явно тону.
Закрываю входную дверь и глубоко в подсознании различаю звук отъезжающей машины Ноны, но единственные мысли, занимающие важнейшее место в моем сознании – возможно ли изменить мой образ жизни прямо сейчас.
Передо мной развилка – остаться и надеяться на относительно счастливую жизнь с Полом или уйти? Но куда бы я пошла? Кто будет там со мной, когда я распадусь на кусочки? Что будет со мной, когда некого будет любить?
– Шарлотта, пойдём ужинать, – говорит Пол, подавая тарелки с едой на стол, освещённый свечами.
Он выглядит таким мягким и красивым при этом мерцающем свете, я до сих пор не понимаю, что он видит во мне. Я до сих пор не могу поверить, что такой человек может быть жестоким. В большинстве случаев он не такой. В большинстве случаев он заботливый, нежный и любящий, просто нуждается в том, чтобы его любили. Он сломан, и я сочувствую ему.
Целеустремленно подхожу к нему, оборачиваю руки вокруг его плеч и целую приоткрытые губы, ждущие и знающие меня.
Нейт
Настоящее
Я хотел отвезти Дейви прошлым вечером. Отчасти, это я манипулировал им, практически заставив пойти туда. Впервые использовал его болезнь в свою пользу и чувствую себя из-за этого реальным мудаком. Думаю, иногда отчаянные мужчины превращаются в мудаков.
Я не мог отвезти его туда. Дейви не может сохранить секрет, даже чтобы спасти свою жизнь, но меня не устраивало то, что он пошёл один после наступления темноты, так что я последовал за ним. Я наблюдал, как Чарли встретила его, а когда увидел её в том милом пеньюаре, который она одела для него – скрежетал зубами до тех пор, пока не был уверен, что растер их в порошок. Нона видела мой грузовик за углом, так что я знал, что получу нагоняй, тем не менее, я бы терпел брань снова и снова ради возможности увидеть Чарли и помочь ей.
Она должна помочь себе, я знаю это. К тому же, если сведения из анонимной программы достоверны – она сама должна хотеть помочь себе. Но я думаю, что она нуждается в толчке, чтобы понять – она заслуживает новой жизни вдали от своего нового обидчика.
Я всё еще не могу поверить в то, каким дураком был, что не заметил этого. Знаки были в том, как она нерешительно двигалась возле него, и в том, что никогда не искала встречи с Ноной или Дейви после возвращения. Это была моя спесь и надежда на то, что она начала счастливую жизнь, став девушкой доктора и, возможно, однажды станет его женой, желая оставить свою испорченную жизнь позади. Меня даже не волновало то, что она иначе одевается или разговаривает – подобно женщинам из высшего общества из загородных клубов. Я просто желал ей счастья, даже если оно было бы не со мной, потому что женщины подобные ей не обратили бы внимание на мужчин подобных мне. Но теперь я знаю и не буду стоять в стороне, глядя, как она превращается в другой вид женщин – сломленный, и я подразумеваю не только физически, но и морально, что также опасно.