– Что?
– Сделай это. Уничтожь его, раз и навсегда. Дай нам окончательную свободу, которую мы заслуживаем.
Нейт хватает меня за щеки и несколько раз целует мои губы, нос и все лицо.
– Я собираюсь построить нам новый дом, дом о котором мы мечтали, и мы наполним его любовью, детьми и внуками.
Я наконец-то отрываю взгляд от желтого шара и смотрю в его глаза, искрящиеся от радости и любви ко мне. Я самая счастливая женщина в мире.
– Нейт, женишься на мне?
– Не проси меня об этом. Только не это! Не под шаром для сноса зданий.
Его глаза широко распахнуты и перепуганы.
Я знаю, что он любит меня больше всего на свете; он хочет от меня детей, мои недостатки и мое нелепое понятие нормальности. Так почему же он не хочет, чтобы я просила его жениться на мне?
– Чарли, – прислоняется он своим лбом к моему, – я хотел сделать тебе предложение. Я планировал сделать это под нашим деревом, в то время как мы смотрели на наш новый дом, в котором мы встретили бы наши годы вечности вместе.
– Что ж, я не хотел ждать. Мы собираемся снести последние стены, которые стояли между нами и нашими мечтами. Это кажется поэтичным – снести одну жизнь и сразу начать основание другой.
Он молчит мгновение, а затем его губы сталкиваются с моими. В такие моменты с ним, я вовлекаюсь в дикий поток любви, которую он всегда демонстрирует посредством поцелуев. Его поцелуи никогда не были простыми; они всегда были такими …ну, противоположными простым. Он хочет быть простым мужчиной, но он никогда не будем таким для меня. Я горжусь тем, каким он стал мужчиной, человеком, которым он всегда был и я буду горда, быть его женой.
Единственная причина, по которой мы покидаем прелесть нашей страсти – свист, доносящийся с лужайки перед домом.
Сжимая в кулаках его рубашку, пытаюсь сдерживать моё колотящееся сердце и прерывистое дыхание.
– Так … ты женишься на мне?
– Я, блядь, женюсь на тебе прямо под этим опасным шаром, если это то, чего ты хочешь, но я бы очень хотел, чтобы мы могли пожениться под нашим деревом.
– Значит да?
– Да, черт возьми! Я женюсь на тебе.
Я подпрыгиваю вверх-вниз и визжу под возгласы и аплодисменты.
– Но проясним ситуацию, лишь потому, что ты сделала предложение – не означает, что ты мужчина.
Я прыгаю в его объятия и жадно целую, игнорируя улюлюканье вокруг нас.
– Ты всегда будешь мужчиной.
После объятий, похлопываний по спине, кучи добрых пожеланий и советов, шар со скоростью и угрозой, одним налетом, разносит ад моего детства на три части.
Нейт говорит, что мы нарушим множество законов, но все мы закрываем на это глаза. Мои руины и дом Ноны – единственные на улице участки, вокруг которых есть земля. Если на нас составили жалобу, её должно быть составили злобные женщины.
Нейт крепко обнимает меня одной рукой, когда Коннор подает рукой сигналы тому, кто управляет шаром для сноса. Он снова поднимается высоко вверх, и немного сместившись в сторону, по другому сигналу руки падает и разносит другую часть дома, как будто он был тортом с взбитыми сливками и фруктами. Осталось не так много; наша старая жизнь – лишь несколько балок и развалины. Чувствую определенную грусть, которую я не ожидала, и определенно не понимаю, но когда Нейт поворачивает меня, и я зарываюсь лицом в его шею – чувствую дрожь в его груди и осознаю, что он тоже чувствует это.
Много зла произошло в этих стенах, но в то же время здесь было разделено также и множество драгоценных моментов. Это была наша жизнь, хорошая и плохая, и мы говорим ей окончательное «прощай». Вместе мы встречаем конец одной главы, который никогда не думали, что сможем и собираемся встретить новую, свежую и полную обещаний.
Я не вижу, как заносится шар и как падает оставшаяся часть дома. Можно подумать, что нужно было это, верно? Нет, я не могла встретиться с заключительным действием нашего прощания. Я борюсь с притяжением рук Нейта, заставляющим меня смотреть на последний обвал. Он не понимает; мне не нужно видеть это. Ведь, мысленно, мой дом никогда не был там. Он всегда был в его объятиях и вот где я прямо сейчас хочу быть.
На это раз удар кажется мягче, по многим причинам менее сильный, чем первый. Однако последний, когда я кричу в рубашку Нейта, как обиженный ребенок. Я больше не огорчена, не потеряна и не опечалена. Я просто рада, что все болезненное в моей жизни только что было похоронено в своей собственной пыли.
Нейт, целуя меня в висок, гладит мои волосы.
– Всё кончено, – шепчет он в мои волосы. Он подразумевает то же, что и я; ад, под воздействием которого мы были, разрушен, снос дома окончательно высвободил нас.
Теперь мы начинаем сначала. Мы восстановим нашу жизнь, создав семью, для которой были рождены, и с теми, с кем разделяем мечты.
Глава 19
Чарли
7 месяцев спустя
Ветви деревьев сегодня особенно яркие и насыщенные, как будто бы шепчут в мягком бризе. Я смотрю на старый, высеченный на стволе, текст, с разливающимся в животе теплом. Мы делимся огромным количеством любви под этим деревом, это достойно, делиться ней с нашими близкими в этот знаменательный день.
– Нейт, теперь я свободна от этого бремени; я дико рычу, как ты всегда и хотел. Ты освободил меня, так что я смогла выбрать своё будущее – я возвращаюсь в Неверлэнд, чтобы быть с тобой. Натан Шоу, я выбираю тебя.
Его руки такие теплые, слегка влажные в моих, и когда он тянется за кольцом, переливающимся в солнечном свете в руках Дейви, я делаю успокоительный вдох; этого недостаточно, и я сомневаюсь, что когда-либо будет достаточно рядом с человеком, которого я люблю. Я совершенно по другой причине дрожу от прикосновения холодного металла, когда Нейт надевает кольцо на мой безымянный палец, где оно останется навсегда. Я должна была смотреть на мерцание золота, однако это его глаза привлекают мое внимание. Они ярко-зеленые, одурманенные и сияющие обещанием любить лишь меня. На самом деле он никогда не говорил эти слова. Я чувствую их, когда он подобным образом смотрит на меня ... всегда чувствовала.
– Чарли, ты всегда была моим сиянием и теплом. Ты – каждое из моих чудес, даже когда ты была не со мной, я чувствовал твою любовь, ведущую меня обратно к тебе. Ты – биение моего сердца и вера в моей душе, мой герой, Чарли. Я всегда буду выбирать тебя.
– Властью, данной мне … – слова Отца Петерсона не достигли наших ушей, так как уста Нейта рьяно сталкиваются с моими, прежде чем Отец смог закончить свою проповедь. Теперь мы женаты; это наш первый поцелуй в качестве мужа и жены. Это ощущается … также, и это совершенно нормально, потому что я сомневаюсь, что могла бы любить его еще больше, в браке или нет. У Нейта всегда было мое сердце; он спас его, исцелил, заполнил его и освободил, чтобы я могла вернуться к нему, если выберу его. Он освободил меня подобно миссис Фишер, которая заботилась о спасенном животном. Я не была преданна ему, ничего не должна была ему; я любила его. Нам всегда было предназначено быть вместе, всегда и навсегда.
* * *
День прошел в тумане блаженства и восхищения, все благодаря двум людям в моей жизни. Нет, не так. Теперь моя жизнь была наполнена многими людьми, которыми я дорожила. Я приняла растущую компанию мужчин, которые оказались бывшими заключенными, как семью; они в большей степени были моей семьей, чем та, в которой я родилась. Мы были одной большой семьей, в особенности, когда ты дополняешь их семьи. Теперь они разделяют мое счастье на заднем дворе моего нового дома, который мы все строили, мою будущую надежду и подарок, которым я собираюсь одарить своего мужа.
Я встаю и стучу по бокалу, к которому я едва ли прикоснулась, сделав выбор в пользу сладкого чая и льда. Эта весна была особенно теплой и абсолютно незабываемой. Все взоры устремлены на меня, но мне дороги лишь глаза моего молодого мужа.