Конечно мне пришлось узнать Ри с другой стороны. На работе она была деловитой и жесткой. Меня это забавляло. Я будто видел новую, другую Рику, и это лишь добавляло красок в наши отношения. Честно, мне даже нравилось ей подчиняться, выполнять ее строгие указания, быть безропотным рабом… в эти моменты мне вспоминался тот эпизод у батареи и я не мог дождаться вечера, чтобы мы, уставшие, пришли домой и забрались в уютное наше ложе. Дома она была моей рабыней. Нет, ничего такого грубого я, конечно, себе больше не позволял и не собирался. Рика стала вполне послушной и покладистой девочкой. Даже на работе, я уверен, она вела себя со мной не так, как с другими операторами. Никогда не раздражалась, сдерживалась по крайней мере. Не орала и не дерзила. Хотя ей наверное хотелось иногда. Оператор я был не экстра класса, прямо скажу. И она это прекрасно понимала конечно же. Но терпела. У нее не было другой альтернативы на этот момент. Дома я теперь получал столько секса, сколько хотел. Наверное она расплачивалась за мою жертву. Нет, ну конечно ей тоже это нравилось, я надеюсь. Да, скорее всего нравилось. Потому что иногда, во время перерывов на работе, она, попивая кофе из пластикового стаканчика, смотрела на меня каким-то долгим странным взглядом. Как бы украдкой. Но я замечал все равно. И мне казалось, что ей тоже все это нравится. То, что я позволяю ей командовать мною днем. И то, что она позволяет мне командовать собой ночью.
А книга так и лежала на тумбочке возле зеркала. Нетронутая. Вовка долго не появлялся у нас, уезжал на экскурсию с классом в Польшу кажется. Потом в школе были авралы. Зачеты, экзамены. Мы перезванивались каждый день, болтали о житье-бытье. Однажды утром все-таки нашел время, заскочил, когда я брился, как и в первый раз. Пока я смывал пену с лица, он возился в прихожей со своими высокими ультрамодными ботинками.
— У тебя есть крем с воском для обуви? — Крикнул он.
— Глянь под зеркалом в ящике, — ответил я. Машинально посмотрел в зеркало ванной, мне было видно оттуда часть прихожей. Было видно Владимира. Он застыл, глядя на книгу… И в глазах его было что-то, что заставило меня почувствовать себя последним гадом. Разочарование… Он ничего не сказал. Мы выпили кофе на кухне, вернее я кофе — а он как обычно пиво. Его привычка пить пиво утром, да еще в его возрасте, меня приводила в отчаяние. Но я не находил в себе силы сказать ему что-то по этому поводу. Правда, стал покупать безалкогольное, Вовке было все равно какое пить, похоже, ему просто нравился пивной вкус, а я таким образом успокаивал свою совесть. Поговорили немного. Он так и не сказал ничего про книгу. Но этот его взгляд, который я подглядел из ванной… В этот же вечер, наспех выполнив приятные обязанности мужа и возлюбленного, я взял книгу и с чувством человека, выполняющего долг перед родиной, начал читать.
Четыре вечера провел я с книгой в руке. Не скажу, что она меня сильно цепляла, но читать было все же интересно. Единственное — я не понимал, почему Вовке было так важно, чтобы я ее прочел. Хитроумное переплетение сюжета, задурманивание мозга главному герою и читателю заодно. Хороший язык, язык, конечно, просто на уровне гениальности. Красивые эротические сцены. Какие-то моменты несомненно трогали за душу. Но все-таки, почему он так настаивал — я все не мог понять. До самых последних страниц…
Последние страницы я просто пожирал. В некоторых местах к горлу подкатывал комок, я бросал книгу и выходил на кухню покурить. У меня дрожали руки и срывалось дыхание. Там не было ничего особенного, на этих страницах, но что-то между строк, оно просто разрывало реальность, сами мои понятия о любви, чувствах и отношениях. Это было прозрение, да, настоящее прозрение. Банальные совершенно вещи, они становились такими значительными, такими важными!.. Почти непостижимыми. В своей простоте. И в своей гениальности. Вместо Алисон я видел Рику. Они были совсем не похожи, но в чем-то они были сестрами-близнецами. Быть может в своей глубинной женской сути… Я понял, что никогда не понимал Ри, не понимал и не чувствовал, не осознавал до конца ее любви ко мне. Не верил в это. Не замечал всей глубины ее любви ко мне. Она не могла, она не способна… но ведь каждым своим поступком доказывала она обратное. Почему же я не видел? Я играл, всегда играл. Не выполняя ту главную заповедь, к которой меня приблизила, которую открыла мне эта книга, подсунутая мальчиком-подростком. Абсолютную заповедь.
Когда я проглотил не разжевывая последние строчки, рука моя машинально взяла телефон и набрала номер. Я даже и не думал о том, что сейчас три часа ночи. В голове не переставая кружились последние строки книги, отрывок из "Всенощной Венере" — "Завтра познает любовь не любивший ни разу, и тот, кто уже отлюбил, завтра познает любовь". В трубке раздался сонный голос Владимира:
— Денис?
— Я дочитал.
— Я понял, — легкий смешок. — Я знал, что ты почувствуешь…
— Зачем ты дал мне эту книгу?
— Лучше узнать обо всем в тринадцать, но в двадцать восемь тоже не поздно.
Мы помолчали. Все было сказано без слов. Он знал, что творится в этот момент в моей душе и мне было этого достаточно.
— Спасибо, Владимир.
— Не пей кофе на ночь. До завтра, Дэн.
Как хорошо, назавтра был выходной. А то Рике не удалось бы даже подъемным краном стащить меня с постели. Когда я открыл глаза, день был в разгаре. Кажется я проснулся от запаха кофе, прям как в рекламном ролике. Сначала увидел дымящуюся чашку рядом с собой на тумбочке, потом Рику в кресле, с такой же чашкой в руках. Молча наблюдая за мной, она маленькими глотками пила свою дозу бодрости. На ней был премерзкий ситцевый халат в синий цветочек. Я подумал, что в ее возрасте и с ее телом на нее можно одеть даже драный мешок и она все равно будет выглядеть восхитительной и желанной.
Когда я потянулся за кофе, книжка свалилась с меня на пол. Оказывается я заснул, держа ее на груди. Было немного стыдно за свои ночные переживания и порывы, за звонок Владимиру. Я поднял книгу и равнодушно положил ее на тумбочку. Рика странно молчала и так же странно продолжала на меня смотреть. Я смутился еще больше.
— Ты у нас записался в литературный кружок? — Без тени усмешки спросила она ровным голосом.