Однако яблоками «душу не обманешь» — ещё одно выражение деда — придётся идти в вагон-ресторан, о возможности существования которого я узнал из всё того же секретного источника. Проводник подтвердил, что такой есть, и даже сказал, в какую сторону идти. Дед же всю дорогу рассказывал, что можно брать в этом вагоне, а что не стоит. Возникло иррациональное желание из принципа заказать именно то, что он брать запрещает. Дед уловил это моё желание, буркнул обиженно: «Для тебя же, дурака, стараюсь. И для общего организма!». Видят боги, мне даже стыдно на пару мгновений стало.
В вагон-ресторане солянка, по определению деда — «из позавчерашней колбасы» — пахла столь одуряюще, что даже и мой «напарник» сдался, мысленно махнув рукой и заявив:
«Какой только гадости я сам не жрал в молодости, не каждая собака согласилась бы. Особенно в девяностые. Но выжил же как-то, и до пенсии дожил бы, если бы не коллективный приступ маразма, включая мой собственный».
Зато второе взяли «правильное» — отбивную из цельного куска мяса, никакого фарша, и овощи на пару. Ну, и чай, куда же без него, родимого. Дед развеселился:
«Спроси пива, но непременно „Рысюхинского“. Проведи рекламу в стиле Шустова!» — после чего пересказал апокриф про первую рекламу шустовского коньяка в его варианте России. Забавная байка, но неправдоподобная, на мой взгляд.
На обед, с дорогой в оба конца, ожиданием заказа и вдумчивым его поеданием потратили час. Как же тоскливо ездить одному, без нормального напарника! Дед предложил мне «мультики посмотреть», пока он почитает прессу — ему, мол, все наши новости интересны, в плане проведения сравнительного анализа. И, как он выразился, «практического семинара по альтистории на фоне ранее прочитанных теорий». Если бы не уверения Рысюхи — мог бы заподозрить его в попытке постепенного оттеснения меня от управления телом с целью дальнейшего поглощения: как-никак, за одну поездку второй раз просится «порулить». Дед включил мне «Смешариков», при этом сделав так, чтобы я одновременно осознавал и окружающее, а сам зарылся в газеты.
В Минск мы приехали по расписанию, я взял извозчика и успел на дачный поезд даже с некоторым запасом. Если бы не бумажный пакет с летним костюмом, который так и не понадобился в дороге — не было смысла переодеваться — вообще бы хорошо было.
В Смолевичи приехали около шести вечера. Нас, разумеется, никто не встречал — как бы я предупредил о своём приезде?
«Да, с мобильника не позвонишь, не та эпоха»,
«Ты про мобилет? Думаешь, стоящая вещь?»
Дед заинтересовался, а потом впал в шоковое состояние:
«Вот как⁈ Как так⁈ Радиосвязи нормальной нет ещё в помине, а мобильная связь, которая у нас в более-менее пристойном виде в конце восьмидесятых появилась, уже вовсю развивается! Компов ещё близко нет, даже уровня „Спектрума“, а смартфоны уже продаются! Как такое может быть⁈»
Под удивлённое возмущение деда и обсуждение возможностей и перспектив мобильной связи мы добрались до дома. Я из всего разговора сделал один вывод: если удастся заработать достаточно денег — куплю обязательно, и себе, и бабушке. И пусть «общество» хоть обсерется вприсядку. Нет, с дедовыми выражениями надо бороться! Лезут и в голову, и в речь как осот в огород!
«Я тебя ещё мемасикам обучу!»
«Сгинь, нечисть! Сейчас с бабушкой разговаривать буду, тут бдительность нужна, больше, чем на допросе у жандармов!»
Бабушка встретила, радостно всплеснув руками, но при этом оставалась напряжённой, пока я не сказал:
— Всё нормально, поступил, даже есть варианты получить или скидку, или дополнительную специальность! И дар узнал — металл и кристалл, потенциал три целых, четырнадцать сотых!
— Сколько⁈ Да у Рысюхиных сроду столько не было, больше двух только у двоих! Про Морковкиных и Мышеватовых и вовсе говорить нечего! Да ещё два направления! Юра, ты просто чудо какое-то!!!
Поддерживая улучшившееся настроение бабушки, я старался рассказывать ей только хорошие новости, про мокрую крысу Нутричиевского вообще не упоминал, ну его. Бабушка требовала деталей и подробностей, на которые я вообще не обращал внимания, а потому и не запомнил, что её немного злило. Так и проговорили до самого отхода ко сну. При этом «дед» вообще никак себя не проявлял, словно его и не было.
Глава 8
До отъезда на учёбу оставалось чуть меньше месяца, за это время предстояло сделать ещё многое, да ещё и обдумать неожиданное предложение насчёт смены специальности. Может, с дедом об этом посоветоваться? Кстати, сам не заметил, как начал называть его дедом безо всяких кавычек и оговорок. Может даже до того, как говорить бабушке.