— Вам не за что просить прощения, Василий Васильевич. Официальные формулировки — они и есть официальные, обязательные для использования в таких ситуациях.
— Спасибо за понимание. Ну так вот. «Живыми» деньгами определённую судом сумму компенсации стребовать было признано делом сложным, потому адвокат добился выплаты в натуральном виде, причём наиболее близком к вашему делу. А именно — вам отходит тот самый винокуренный завод, где и произошёл вышеуказанный взрыв. Оборудование пострадало незначительно, здание тоже требует разве что капитального ремонта.
— Это что же получается, придётся ехать туда, в леса под Осиповичами⁈
— Когда захотите лично осмотреть уже своё имущество, если, конечно, такое желание возникнет — несомненно, пока же в губернский суд по делам благородных лиц и в Управление казённых имуществ, к которому отходят права на выморочное имущество и, временно, на передаваемое судом новому владельцу до его вступления в права. Обе организации находятся в Могилёве. Сейчас возьмём служебную пролётку и, думаю, к обеду управимся.
Я был ошарашен, дед тоже пребывал в задумчивости и восторга не выказывал. Потом, когда он поделился своими размышлениями, а мы к тому времени уже подъехали к зданию суда, посвятив дорогу светскому разговору. Так что, поднимаясь на крыльцо, я в сердцах озвучил его приговор:
— Чемодан без ручки.
— Что, простите?
— Да имущество это. Представьте себе: у вас есть большой, тяжёлый чемодан, с острыми углами и с оторвавшейся ручкой, причём даже верёвки нет, чтобы обвязать. И тащить мучительно трудно, и бросить жалко, либо вовсе нельзя. Хоть и ценность содержимого неизвестна, а то и просто сомнительна.
— Да уж, образ яркий. Но почему вы так о ценности?
— Расположение, в первую очередь. Что от Могилёва, что от Смолевич — пока доедешь, забудешь, зачем ехал. Управлять дистанционно, путём телеграмм — тоже сомнительная затея. Ремонт, опять же — ехать проводить оценку, заказывать проект, оплачивать запчасти и работы. И самое главное — кому там работать?
— То есть — кому? А до этого, кто работал?
— Отсудили же только сам завод?
— Да, а что?
— У Конопельченко там был большой арендованный участок. На котором возникло полу-стихийное поселение, которое он затем собирался легализовать, Получив на этом некие преференции за «освоение диких мест». Там жил и управляющий с семьёй, и часть работников, для остальных был «общинный дом», где те могли жить по нескольку дней, от выходного до выходного, не мотаясь ежедневно туда-назад за пятнадцать вёрст. Кому достался участок — вернулся к владельцу, то есть в казну, или остался у семьи покойного? В последнем случае — есть ли вообще проезд к почти моему заводу? Или каждый раз нужно будет испрашивать разрешение семьи Конопельченко на проезд по их землям? И что с хутором: снесён, заброшен, остался жилым? Вопросов много, ответов нет, и приятными они быть вряд ли могут, когда появятся.
— Да уж, с такой точки зрения я это не рассматривал. Хм, похоже, комплименты в ваш адрес вполне заслужены.
— Это вы о чём?
— Да о вашей службе и её результатах. — И сделал загадочное выражение… так и хочется сказать — «морды». Стало очевидно, что он что-то может рассказать, но не хочет. — А про арендованные земли можно будет узнать в следующем присутствии.
В суде получение нужных бумаг много времени не отняло. Не то у них эта рутинная процедура отработана до совершенства, не то их стимулировало к скорейшему выполнению всех действий присутствие жандарма «при исполнении». Дед с уверенностью заявлял, что имеет место второй вариант. Я, вспоминая визиты в Минск при регистрации своего вступления в права главы рода, был с ним согласен.
По пути к Управлению казённых имуществ, что располагалось буквально в сотне метров, Мурлыкин был задумчив и порой мельком бросал на меня нечитаемые взгляды.
В этом заведении Мурлыкин остался курить на крыльце, и это сразу сказалось на скорости прохождения «полосы препятствий» совсем не в сторону её увеличения. Вдруг понадобились зачем-то какие-то справки с моего места жительства, лицензии на ведение деятельности и что-то ещё, я не успел уточнить. Не успел, потому что в кабинете появился Мурлыкин: