— Мне уже даже интересно, спрашивайте.
— Там среди полученных бумаг — лицензия на право продаж на территории Норвегии моей продукции. Не воспользоваться, ею, как я понимаю, нельзя? Король обидеться может на пренебрежение?
— Разумеется. А почему вы не хотите им пользоваться?
— Так далеко вести и накладно, тем более — открывать свою лавку, а в чужую ещё возьмут ли? Вот, думаю, как узнать тамошние цены, чтобы рассчитать, как с минимальным убытком выкрутиться.
Граф снова рассмеялся.
— Вы меня сегодня положительно уморить решили! Мой род основные интересы имеет на нашем Севере, но и с соседями работаем плотно, так что могу рассказать много интересного. Для начала — у них там дефицит спиртного, потому цены вас порадуют.
— Подождите, как так⁈ У нас в Империи в Княжестве Финляндском вообще заявительный принцип на производство и продажу спиртного действует! Причём со ссылкой именно на национальные традиции, а они же тоже скандинавы, или нет?
— Скандинавы. Но они — в Империи, а это многое меняет. У датчан и, отчасти, у шведов эта проблема чуть мене острая, у норвежцев и исландцев — сильнее, но в целом во всей Скандинавии постоянный дефицит зерна. Пшеница вся привозная, рожь — процентов на семьдесят-восемьдесят, от года к году колеблется. Даже ячмень, что они у себя выращивают, закрывает меньше половины потребностей. Ну, и всё, что делается из зерна — очень дорого, особенно вещи не первой необходимости. Не от хорошей жизни они гонят выпивку из всего подряд, от картошки до чуть ли не опилок и мхов с грибами. У финнов и со своим с зерном полегче, они когда-то считались житницей Скандинавии. Та ещё житница, как вы понимаете, разве что на фоне остальных, но тем не менее. Плюс доступ к общему рынку Империи, где с зерном всё намного проще, и оно кратно дешевле. Здесь чуть-чуть, там немножко — и в итоге сумма совсем другая.
Дождавшись моего понимающего кивка, ректор продолжил:
— Бутылка пшеничной водки у них, в пересчёте на наши деньги, может стоить до пятидесяти рублей. Если марка знаменитая, с медалями и так далее — и семьдесят не предел. Ржаная в среднем рублей сорок. Их местная картофельная не меньше двадцати-двадцати пяти, причём двадцать — это уже с добавлением в брагу всякого разного, что только бродить может, от корней рогоза и хлебопекарных отходов до тех самых, особым образом ферментированных, коры и опилок. Такая дрянь!
Николая Петровича очевидным образом передёрнуло — видимо, вспомнил ощущения.
— Акавита идёт как особый продукт, домашняя самогонка на десятке трав с огорода с выдержкой полгода — уже от тридцатки стартует. Так что вашу продукцию местные торговцы на реализацию не возьмут, а схватят! С королевской же рекомендацией и медалью, пусть малой — вырвут из рук и убегут прятать, пока конкуренты не видят, где взяли. И выставят на отдельную полочку в отдельном шкафу по особой цене. Как «то, что сам король на праздник пьёт». В общем, если вам оптовую цену меньше пятидесяти рублей предложат — плюньте в глаз и идите к соседу предложившего.
— Это получается, мой подарок на их деньги… Сорок восемь литров, да два по двадцать четыре… да две дюжины бутылок россыпью… Двести шестнадцать бутылок, если по поллитра разливать…
Я было немного запутался в нулях, потом совладал с устным счётом и поднял совершенно, наверное, ошалевшие глаза на ректора:
— Уй, ёоооо… Я рассчитывал рублей в пятьсот уложиться, по местным оптовым ценам — всё-таки королю подарок, не соседу по улице…
— Совсем чуть-чуть ошибся, раз так в тридцать-сорок!
Граф уже не посмеивался, он почти хохотал, только что за живот не хватался — аристократическое воспитание не позволяло.
— Ох, Юра, повеселили вы меня. Заряд бодрости до конца недели придали! — Кайрин аккуратно промокнул платочком угол глаза. — В общем, не сомневайтесь, внимание и короля, и придворных вы к себе привлекли. Не удивлюсь, если ещё и по линии нашего Министерства иностранных дел что-то придёт, от норвежского двора через наших дипломатов.
В этот момент на столе ректора зазвонил телефон и он, покосившись на аппарат, закончил встречу:
— В общем, идите, Юра, не забывайте держать администрацию в курсе ваших успехов и постарайтесь не споить всю общагу!
Я уже опаздывал в лабораторию, но кое-что требовалось сделать до отъезда в любом случае, и не только посетить деканат. Пробежав по общежитию, собрал всех, кто был на месте и довёл до них услышанное от ректора: мол, наш загул двенадцатого учтён, но в связи с тем, что скандала, мордобоя и прочего не было, никто официальных жалоб не подавал — то, с учётом прежних заслуг нас простили, но при следующем залёте — припомнят. Не уверен, но, по-моему, большинство услышали только то, что нас простили. Почему так случилось и чем грозит повторение — пропустили между ушей. Ну, я своё дело сделал — предупредил.
Схватив три из четырёх королевских бумаг (торговая лицензия уж точно — дела Рода, причём попадающие под коммерческую тайну безо всяких натяжек) и медаль, забежал в деканат. Еле дождался, пока секретарь поймёт, что я вообще от него хочу и что со всем этим делать. Ему для этого понадобилось дважды звонить секретарю ректора, что-то уточнять, один раз выходил наружу и только потом зашёл к декану, который, оказывается, уже давно ждал и отругал меня за медлительность. Пусть бы лучше своего голема из приёмной ускорил! Элементаль торможения, ёлки-палки, а не человек! Хм, интересно, а такие бывают вообще? В смысле — элементали концепций, а не стихий? Про элементалей времени слухи ходят, правда, больше по разделу страшных сказок и жутких легенд, а вот с остальными как?
Отбросив неуместные, но жутко интересные размышления, побежал (уже в буквальном смысле слова) к фургону. Самое обидное, что в дороге наверстать потраченное время не удастся: большая часть пути проходит по улицам, где и видимость плохая, и помех на дороге масса. Ещё и дед говорит, что лучше опоздать в одно место на полчаса, чем сразу везде года на три, а то и навсегда. По дороге решил, что нужно плотнее пообщаться со своим «домашним норвежцем», чтобы больше узнать про его родину и сравнить с тем, что говорил ректор. Нет, я не думаю, что граф врал, но его взгляд — это взгляд сверху, с точки зрения титулованного дворянина, даже аристократа, и взгляд снизу может быть совсем другим. В пятницу у Мурки предзащита, туда она меня не пустила, но выходные хотелось бы провести с ней. Разве что предложить Мурке путешествие «по местам боевой славы», съездить в Викентьевку вместе? Надо обдумать этот вопрос в свободную минуту, жаль, с самой Машей не посоветуешься: на сегодня и завтра она категорически запретила всем родным и знакомым любые звонки, не связанные с вопросами жизни и смерти, причём в самом буквальном смысле слова. Сказала, сама позвонит после сдачи.
В лаборатории пришлось извиняться и каяться. Благо, на сегодня запросов было меньше обычного, а я по дороге купил тортик к чаю, так что прощение получил сравнительно легко, не пришлось даже рассказывать, зачем именно я в деканат ходил. В общем, всё обошлось, я успел всё сделать и вернулся к учёбе.
Кстати, о результатах последней. То, что в четвёртом семестре пошёл упор на практические курсы с решением предметных задач уже начало приносить пользу не только в смысле расширения знаний, а конкретную, для семейного дела, и весьма ощутимую! Сравнительно небольшая переналадка тепловых и временных режимов подготовки сусла и брожения браги с более полным пониманием всех процессов дали почти пятнадцать процентов прироста производительности, как за счёт сокращения цикла, так и за счёт увеличения выхода продукта. Замена штамма дрожжей обещала добавить ещё десять процентов, то есть в целом производительность винокуренных заводов должна была вырасти на четверть на том же оборудовании и при том же количестве работников!
Если же чуть-чуть доработать оборудование, немного поменять геометрию змеевика и холодильника в целом на одних установках и чуть-чуть изменить форму и расположение тарелок в ректификаторе, то можно было получить ещё до двадцати процентов прироста производительности! То есть, уже проявлялось то, для чего папа посылал меня в академию: улучшить работу семейного дела без существенного увеличения затрат. Надо будет летом проехаться по всем своим производствам, модернизировать оборудование, а заодно провести профилактический ремонт, попутно усилив структуру металла за счёт возможностей, который стали мне доступны после освоения синергии. Кстати, если уменьшить толщину стенок при сохранении прочностных характеристик, то это ускорит теплообмен — возможно, это тоже даст некоторый прирост производительности и снижение расходов.