Утром пошли вымерять кузов пикапа на вместимость акавиты. Бутылки были относительно короткими и толстыми, изображая из себя бочонки. Ящик с фанерными перегородками на дюжину бутылок, да с местом под стружку в каждом гнезде, имел размеры пятьдесят на шестьдесят пять сантиметров при высоте двадцать пять. Если ставить короткой стороной к переднему борту, в ряду помещалось четыре ящика, пять рядов по длине кузова и шесть ярусов в высоту. Итого — сто двадцать ящиков по двенадцать бутылок, тысяча четыреста сорок штук. Умножил на пятьдесят рублей — чуть плохо не стало от стоимости груза. Благо, что хоть немного закалён был суммами контрактов за пластинки, Юра Рысюхин двухлетней давности и сомлеть мог от избытка чувств. Ну, цена — это не прибыль, вычесть себестоимость, да перевозку, да налоги — кстати, их же ещё и в Норвегии возьмут, надо этот момент уточнить отдельно. Однако в любом случае, разница между тремя рублями с хвостиком себестоимости и полусотней продажной цены — она бодрила и подбивала на авантюры. Причём три рубля получилось из-за того, что отнесли в себестоимость расходы на эксперименты, включая неудачные, изготовление оснастки для производства особых бутылок и заказ уже третьего варианта этикеток. Продажную цену определяли долго и сложно: с одной стороны — экзотика, как и по же виски, с другой — экзотика малоизвестная, да и вообще продукт новый. Но с королевским одобрением в виде медали должны раскупать, однако идею повысить отпускную цену с оговорённых ранее четырёх с полтиной до пяти отмели: как-никак, некоторым постоянным покупателям уже рекламные листовки с ценами выслали. Дед, правда, бухтел, что с точки зрения какого-то мракетинга лучше установить четыре рубля и сорок девять или пятьдесят одну копейку, но это натуральный мрак, просто так усложнять себе же все расчёты, особенно те, что в процентах!
В этом году себестоимость можно и нужно было снижать, в том числе за счёт технологии: сделать ароматические спиртовые вытяжки из всех предназначенных для производства трав, а потому уже их купажировать и разводить картофельной водкой до нужной концентрации перед закладкой на выдержку. Вроде как и выдержку в таком случае можно уменьшить — не нужно ждать, пока спирт вытянет в из трав, семян и прочего вкус и аромат, но нужно экспериментировать. И найти нормального дегустатора, который сможет определить, есть ли разница во вкусе при разных способах производства. Я могу определить разницу в химическом составе, могу определить вкус, но сравнить два вкуса, особенно похожих — не уверен.
После всех замеров и расчётов я взял новый эскиз этикеток, переведённый нашими норвежцами текст для них и поехал — правильно, в Минск, а уже оттуда в Смолевичи. Совсем не берегут, паразиты, своего ярла, гоняют его, как савраску, по всея Белыя Руси. А поездка в Минск касалась именно что текста. «Лирическая часть» для контрэтикетки выдумываться отказывалась напрочь, буквально пару фраз — и всё. Свободное место решили занять, расписав состав (без точных пропорций, разумеется) на трёх языках: русском, норвежском и шведском. И вот с переводом этого фрагмента возникли нешуточные сложности: мои переводчики часть растений вообще не знали, тем более их названий на том или ином языке! Решил заехать в Публичную библиотеку в Минске, там посмотреть какие-нибудь специальные словари. Или справочники по ботанике — в крайнем случае, напишу научные названия на латыни! Вот только как в типографии будут выкручиваться со специфическими буквами норвежского алфавита я понятия не имею. Ох, чувствую, сдерут с меня за это… Но цена на выпивку в Скандинавии отобьёт и не такое.
Глава 24
Пока ехал до Минска, пришла мысль, что лучше бы мне за переводом не самому в библиотеке куковать, а найти специалистов по флоре. Например, в том же университете. Вот только сегодня там вряд ли хоть кто-то будет на работе, кроме сторожей на лице да охранников на входе в изнанку, а завтра мне самому на учёбе надо быть, в своей академии. В своей! У нас же там, конечно, не сельхозакадемия в Горках, но специалистов хватает — целый факультет, производство продукции растительного происхождения! Вот дурень, а!
От идеи разворачиваться и ехать обратно в Буйничи меня удержали два соображения. Первое — что мне всё равно нужно отвезти всё это Пырейникову, а второе, что пришло в голову чуть позже — у нас специалисты по культурным растениям, мне же нужны названия дикорастущих. В Смиловичи, в тамошнее магическое училище сельскохозяйственное, заезжать тоже не стал — и выходной, и профиль не тот. Нет, не исключено, что там может найтись энтузиаст ботаники, но вот разыскать его в воскресенье⁈ На самый крайний случай оставил обращение в скандинавское консульство за помощью в переводе — не понравились они мне, и не хочу быть им чем-то обязанным.
Городская публичная библиотека работала, но в честь воскресенья — по сокращённому графику, с двенадцати до шести вечера. Я добрался туда как раз после открытия, преодолев сотню километров чуть больше, чем за три часа, так что время было. Правда, пришлось слить больше половины резерва в накопитель фургона, а в самой библиотеке приобрести читательский билет, причём сразу на год. Разовый, или гостевой, был доступен только в сопровождении постоянного читателя и под его ответственность, а если уж покупать постоянный, то смысла не видел экономить и брать трёхмесячный, тем более, что они были по кварталам, например, сейчас действовал билет на апрель-май-июнь, а стоили четыре таких в полтора раза, чем годовой. Годовой, кстати, выписывался с даты получения, на фактический год, а не на календарный. Заполняя бумаги, посетовал на нелогичное, с моей точки зрения, расписание:
— Когда ещё занятому по службе или на работе человеку ходить в библиотеку, как не в выходные дни? Вам бы, по-хорошему, сегодня удлинённый день иметь, а короткий сделать в понедельник, например.
— Нет, в понедельник тут будет не протолкнуться от студентов и гимназистов, которые внезапно вспомнят, что им на этой неделе сдавать что-то нужно. А вот в среду — да, до самого вечера практически пусто. Можно вообще выходной делать, без заметного неудобства читателям. Но — расписание составляем, увы, не мы.
В читальном зале я не стал пытаться что-то выдумывать, а обратился к библиотекарю:
— Здравствуйте. Мне нужно перевести с русского на норвежский и шведский названия нескольких растений, примерно два с половиной десятка. Что вы можете мне посоветовать в таком случае? Может быть, есть какой-то ботанический словарь?
— Простите, ваше благородие, я так сразу не могу ответить, нужно посоветоваться с коллегами и просмотреть каталоги. Единственное, что могу сказать сразу — такого словаря не будет. Есть русско-немецкий и русско-английский словари по сельскому хозяйству, но вряд ли они вам пригодятся. Вы можете обождать за одним из журнальных столиков, свежая пресса там в наличии. Мне потребуется некоторое время.
— Да, разумеется. Со своей стороны, предположу, что могут помочь какие-либо словари по травничеству, медицине или друидизму — растения в моём списке или лекарственные, или ароматические.
— Спасибо, я учту это уточнение.
Ждать пришлось почти двадцать минут, но пришёл библиотекарь не с пустыми руками. Он катил перед собой довольно высокую, вровень со столешницей, тележку на четырёх небольших колёсиках, а на ней лежали целых четыре книги внушающего размера.
— Извините за ожидание, но, кажется, нам удалось найти приемлемый вариант. Извольте перейти к рабочему столу, я вам всё разъясню.
На тележке оказались «Большой ботанический атлас» в трёх томах и большая, красивая книга со знакомыми уже скандинавскими буквами на обложке.
— По атласу, в котором растения собраны в алфавитном порядке, можно определить международное научное название на латыни. А в этом иллюстрированном справочнике растений Скандинавии — найти его по глоссарию в конце книги, там растения так же указаны в алфавитном порядке на латыни. Справочник нам подарили при открытии в городе скандинавского консульства, но поскольку он только на из трёх языках[1], которые у нас почти никто не знает — то вы третий читатель этой книги.