К моменту моего выхода с изнанки туда подтянулась и Машенька — надоело ей одной в пустом доме сидеть, когда некому по ушам поездить. Погуляли вокруг дома, примерно наметив, где станет ограда, где беседки и тому подобное, но без особого энтузиазма, Мурка к растительности была более-менее равнодушна. Дед по этому поводу заметил, что я сам не понимаю своего счастья — жена, равнодушная к огороду, это просто эталонное чудо. Потом зашли в лавку Гильдии охотников, там я быстро проверил на наличие ядов или иных веществ новую добычу: земля оттаивала, и кое-какие зимовавшие в ней «гады» начали вылезать на поверхность. Какие-то энтузиасты даже дождевых червей накопали! Но те, кроме лёгкой зеленоватости в окраске, от обычных червяков ничем не отличались. Даже обычной для всех изнаночных тварей, попавших на лицевую сторону мира, агрессивности не проявляли — видимо, слишком тупые для этого. Зато и не сдохли ещё, за сутки с лишним. Узнав об этом, приказчик хотел просто выбросить их, но я запретил — мало ли, как они в земную экосистему вторгнутся, и предложил продать рыбакам на наживку, хоть какая-то польза.
Уже по пути в Смолевичи подумал, что надо будет накопать таких червей с запасом и отправить учёным — пусть разбираются, отчего они ведут себя не так, как положено изнаночным тварям. Из-за всех задержек в пути, как приятных, так и необходимых, к дому подъехали только ближе к пяти вечера, изрядно уставшие и очень, несмотря на перекусы в пути, голодные. Приведя себя в порядок и поужинав, решили немного погулять по городу, благо до наступления темноты было ещё часа полтора. А уже после прогулки сели поговорить о будущем.
Идею «пожить с мамой и папой», которую сама Маша высказала, похоже, не по собственному желанию, но по обязанности, удалось отбить на редкость легко. Спросил только:
— Мама будет к нам заходить каждые пятнадцать минут? Или иногда — через тридцать?
Маша хотела было что-то ответить, даже открыла рот, потом покосилась на дверь, и… промолчала, но больше эту тему не поднимала. Беседовали мы в моём кабинете ещё около часа, придя в итоге к тому, что я и присмотрю варианты в Могилёве, и узнаю о возможности снять домик на изнанке моей академии, а выберем после того, как станет понятно, куда именно устроится после учёбы моя Маша (и будет ли устраиваться вообще).
Если кто-то считает, что слишком скромный результат для такого долгого разговора — я мог бы согласиться, но мы на самом деле большую часть времени именно разговаривали. Да, отвлекались. Но — не слишком сильно и не на очень долго. После лёгкого ужина — обед был очень поздний и плотный, но прогулкой мы аппетит нагуляли — немного пообщались с Беляковыми и отправились спать — каждый в свою спальню. Правда, уже через четверть часа Маша решила, что приличиям уделено достаточно внимания и перебралась ко мне где, в итоге, и осталась до утра. Мы позволили себе многое, больше, чем когда-то до этого, но всё же далеко не всё.
— Юра, милый, я сама уже хочу, но давай потерпим⁈ Пару месяцев всего осталось, мммм?
Приходилось терпеть и превозмогать, благо, Мурочка моя помогала в том, чтобы терпеть было легче. Как и я ей, но это всё между нами.
Утром пришлось, как и во всякий приезд, потратить пару часов на разбор и подпись тех документов, которые не могли подписать мои управляющие, и ознакомиться с теми, которые были важными или представляли интерес. Маша в это время осматривала участок и то, что на нём расположено, в том числе добралась и до коптильни. И до куриных крылышек горячего копчения — я так понимаю, завтрак тётка Ядя готовила зря. Ну, не совсем зря — что-то изначально предназначалось Беляковым, что-то мы возьмём с собой, но в целом, боюсь, человеку будет обидно. Однако эта закуска, предложенная дедом, обладала каким-то странным эффектом, не то гипнотическим, не то наркотическим. Некоторые даже стали постоянными покупателями именно этого товара, брали его не как закуску к пиву, а просто как еду, подгадывая порою под конец приготовления, чтоб взять себе в ведёрко или застеленную пергаментом корзинку килограмм-другой горячих крылышек. Так что Машу я понимаю, равно как понимаю и то, что придётся везти с собой в Могилёв гостинец в виде как минимум двух-трёх килограммов «вкусняшек». Надо предупредить Семёныча и Архипа Сергеевича, что сегодня расход сырья будет больше, а нагрузка на коптильщиков — выше, хе-хе. Назад ехали никуда особо не торопясь, с заездом на все объекты — и Маше ещё раз показать хозяйство, и самому посмотреть, что там творится, и персонал слегка взбодрить, если кто-то решил вдали от хозяйского глаза расслабиться.
Остановка в Березино во чём-то повторяла ту, что мы делали вчера: тоже закупились горячим и поехали на «свою» полянку. Перекусили, с видом на старицу реки и случая птичий гомон, а вот со всем остальным ничего не вышло: приехали селяне, начали грузить на телеги скошенную траву, на которую мы не обратили особого внимания, и заниматься ещё какими-то непонятными делами в кустах. Пришлось собираться и ехать дальше, увы.
А в Могилёве я едва не впервые пусть не поссорился, но крепко поспорил с тёщей. Речь зашла о закупке некоторых аксессуаров к свадьбе, но меня вдруг торкнуло, что что-то такое мы уже покупали, точнее, планировали расходы на покупку, в том числе и цветов!
— Нет, это для другого места.
— Постойте-постойте, какого ещё «другого»?
— Юра, вы же сами отдали мне подготовку к свадьбе! А теперь хотите выразить недоверие⁈
— Ни в коем случае!
— Вот…
— Но быть в курсе к чему готовиться — просто обязан!
В общем, было непросто, но я вынудил-таки будущую тёщу поделиться своими наработками, кроме выкупа невесты, там был строжайший запрет.
Я слушал, смотрел выкладки, делал себе записи и чувствовал, как холодеет спина и встают дыбом волосы. Хорош бы я был, не проверив ход подготовки и приди на свадьбу вот так вот, чуть и не гостем!
Дослушав до очередного, последнего из задуманных на данный момент, действа и сомнений тёщи о том, какой вариант лучше выбрать, я смог прийти в себя достаточно, чтобы при помощи не менее озадаченного деда высказать страшное:
— Знаете, Екатерина Сергеевна, вы проделали огромную работу. Детализировали сценарии, предусмотрели реквизит, выбрали места. Всё замечательно!
— Спасибо!
— А теперь давайте выбирать, что из этого мы сможем использовать и в каком порядке, а что оставим до следующего случая.
— Что значит, «выбирать»⁈ До какого ещё «следующего случая»⁈
— Екатерина Сергеевна! Всё замечательно, кроме одного: времени! У нас есть определённое время, на которое нам назначено быть в Губернском управлении. И туда необходимо успеть!
— Ничего, подождут немного!
— Екатерина Сергеевна! Не говоря уж о том, что это невежливо, давайте посчитаем, сколько придётся ждать, а? Просто чтобы посмотреть, вдруг я не прав и зря паникую?
Это дед подсказал, повернуть всё так, словно предлагаю уличить меня в ошибке, а не я хочу в чём-то обвинить будущую тёщу. Взяли записи Мурлыкиной, мои пометки, чистый лист и карандаши, начав определять потребное для каждого этапа время. Спорили о том, сколько минут нужно для того или иного действия, даже пытались изображать в натуральном виде. И я постоянно ловил будущую тёщу на попытках «смухлевать», пропустив «неважные» моменты или не учесть правильно время на дорогу, включая сбор гостей их погрузку в экипажи, а также выгрузку и «построение» на новом месте. Екатерина Сергеевна злилась, ругалась, что «эти две минуты ни на что не повлияют», на что я отвечал, что таких «двух минут» мы уже не один десяток насчитали, за что неоднократно был назван занудой.
Но когда всё посчитали, пересчитали и тёща сама, лично проверила ещё раз, то только и сказала:
— Ой…
— Угу, где-то там… У нас сбор гостей в девять, в канцелярии нас ждут в одиннадцать. Два часа на всё, включая выкуп невесты. Кстати, надо бы вам и там всё так посчитать, потому как если к сценарию приложила свои лапки Василиса, то наши четыре часа двадцать минут покажутся просто небольшой погрешностью в расчётах. Она может и на сутки затянуть процесс, с неё станется.