Но такой узнаваемый символ я всё же вниманием не обошёл — сделал себе посох в виде столба с колесом на верхушке и привязанными к ободу цветными лентами, числом в полтора десятка. Снизу посох был увит весенними цветами. Вообще костюмы сделали в светло-зелёной гамме, с отделкой и бижутерией в виде ландышей и цветов яблони. Этот яблоневый цвет, подсказанный дедом, при всей своей простоте, оказался очень хорош в составе декора. Приятно удивил не только меня, но и портного, и ювелира. Лаконично, стильно и красиво, а цветы, выполненные из лунного камня к тому же и мерцали загадочно…
Геологи закончили с ремонтом и модернизацией своего автотранспорта примерно за две недели, опять же оставив оформление интерьеров на потом. Из общения с ними извлёк неожиданную для меня, хотя если задуматься, то довольно очевидную пользу — узнал очень много полезного по части прикладной геммологии и кристаллографии. Даже задумал и провёл несколько интересных экспериментов с выращиванием кристаллов и с кристаллическими решётками.
А потом совместил это всё с идеей из мира деда, которая называлась зонной плавкой. Шикарная вещь! Я таким образом сделал для своего фургона новые стёкла в виде монокристалла. Да — перевёл маленький кусочек стекла из аморфной в кристаллическую форму, потом прирастил кристаллик кварца к углу листа и запустил фронт преобразования. Получилось в разы проще и дешевле по энергии, чем если бы преобразовывать весь лист по старому алгоритму. Надо будет, как время появиться, попробовать так поиграть с кристаллической структурой металла — например, пресловутый монокристаллический клинок вырастить, просто посмотреть, что из этого выйдет.
С геологами был связан ещё один момент, который вначале сильно разозлил, а теперь кажется даже забавным. Как-то вечером на мобилет поступил вызов от незнакомого абонента.
— Рысюхин Юрий? Могилёв?
— Да, это я.
— Записывайте! Трёхосные платформы. Жилых модулей — четыре, лабораторный модуль — один, цистерна для воды…
— Постойте! Что это за список и зачем мне его записывать⁈
— Заявка на специальную технику, на изготовление.
— Извините, я этим не занимаюсь.
— Да⁈ Странно. Извините тогда.
Через десять минут снова поступил вызов от того же абонента.
— Здравствуйте.
— И вам не хворать.
— Это Рысюхин, Юрий Викентьевич, из Могилёва?
— Сейчас я в Могилёве.
— С Лопухиным, Кириллом Анатольевичем, работали?
— Да, но к чему этот допрос, кто вы вообще⁈
— Так, отлично, записывайте. Трёхосные платформы…
— Простите, но я всё ещё не занимаюсь производством автомобилей!
— Так это снова вы⁈
— Представьте себе — за прошедшие десять минут я никому свой мобилет продать не успел.
— А другие Рысюхины в городе есть?
— Кроме моей жены ни в городе, ни в Великом княжестве, ни в этом мире других Рысюхиных нет! В конце концов, кто вы такой, и откуда у вас мой контакт⁈
— Но ведь Лопухину вы сделали… — собеседник упорно игнорировал мои вопросы. Было большое искушение сбросить вызов — но он же позвонит ещё раз. И ещё. И ещё — пока я, наконец, не объясню ему всё.
— Люди господина Лопухина помогали мне с оформлением патентных заявок на некоторые технические решения, я взамен консультировал их по части практической реализации этих узлов и механизмов. Производством они занимались сами!
— Дааа⁈ У меня немного другие сведения…
— У вас неточные сведения. У меня нет ни производственной базы, ни работников, ни возможности, ни желания заниматься изготовлением автомобилей!
— То есть, завода нет?
— Есть, даже несколько. Два спиртзавода, пивоварня, торфозавод — вас какой интересует?
— Вот же ёпть… Простите ещё раз. До свидания.
— Прощайте.
Я был не просто злой — почти в бешенстве. Кто-то распространяет мои контакты, без моего ведома, да ещё и какие-то обещания раздаёт от моего имени! Было огромное желание вызвать Лопухина и устроить скандал — Маша и дед совместными усилиями еле-еле меня успокоили. Явно, что утечка пошла не от самого геолога, похвастаться он мог, но выдать без спроса контакт мобилета — точно нет. Однако на следующий день я всё же набрал его и пожаловался на самоуправство кого-то из коллег-геологов. Тот долго извинялся и обещал принять меры. Не знаю, сделал что-то Кирилл Анатольевич, или само так получилось — но больше мне никто подобными звонками не досаждал.