Рейд по изнанке прошёл успешно, дружинники сумели уложиться в световой день, причём туда ехали вдвое дольше, чем обратно, что понятно — по знакомой дороге можно разогнаться сильнее, чем когда едешь наощупь. Вернувшиеся дружинники в один голос расписывали, как просится на стрелку у слияния рек небольшая крепостица: острый мыс с обрывистыми скалистыми берегами и более-менее ровной площадкой наверху, извилистая тропинка к песчаной косе, где можно было поставить рыбацкий и не только причал, а к нему — лодочные сараи.
— Вот смотрим, ваша милость, и глаз сам дорисовывает стены и башенки!
— И от кого на изнанке границу охранять? Да и не близко ли границу планируете?
— Да всё понимаем, ваша милость, но настолько место хорошее, что просто просит там хоть городище, хоть форт, да хоть башенку сторожевую поставить!
Для меня эта поездка дала ещё один повод для раздумий: почти все мои дружинники кроме командира и трёх «десятников» были «нулёвками», для выхода из-под купола им нужны были защитные амулеты, которые в такой ситуации держались несколько часов, после чего рассыпались. Хоть стоили они не слишком дорого, но всё же — дороговато, а, главное, безоговорочно определяли срок выезда, и случись какая-то неприятность, которая не позволит вернуться в ограниченное время — и всё, спасти уже не получится. Исходя из этого возник вопрос: нельзя ли сделать такую амулетную защиту на автомобиль? А если ещё запитать её от основного энергокристалла… Я не льщу себе и не думаю, будто такой гений, которому первому пришла в голову такая мысль, так что скорее всего разработки такого толка уже есть, осталось их найти, осмыслить и придумать, как лучше использовать к своей пользе.
За первую половину двадцать восьмого января, до того, как идти собираться в поездку к барону Шипунову, совместными усилиями доделали первый тяжело вооружённый броневик, установили и саму картечницу, и короба для боеприпасов, а также собрали кабину последнего, пятого, грузовика, только без дверей и обшивки, только каркас, дополнительные рёбра жёсткости и всё внутреннее оборудование, от сидений до лебёдки. Очень хотелось испытать «пулемётную тачанку» (дед, ага), постреляв из неё, но — некогда. Иван Антонович и его подчинённые обещали без меня не испытывать, но при этом смотрели на меня так, будто я у них последнюю корочку хлеба забираю. Нет уж! Автомобиль мой, и картечница моя — мне Император подарил, и главная работа по установке — тоже моя. Так что и испытывать будем с моим участием. Тем более, что патроны — тоже мои! Так что — завтра, всё завтра, а на сегодня у них и другой работы хватит.
Я уже повернулся к выходу, когда царапавшее меня какое-то несоответствие наконец-то выразилось сформулированной мыслью. Одарённые, десятники… Вот оно!
— Иван Антонович! Вы говорили, что в дружине только трое одарённых, все — огневики, да?
— Да, всё верно.
— А вы считали вместе с гарнизоном Викентьевки? Там и командир — Клим Беляков — одарённый стихии огня, и два шофёра, из тех, что в дружине под его командой числятся — там, если не ошибаюсь, воздух и лёд, слабенькие, но для питания грузовика их возможностей хватает.
Командир дружины посмотрел на меня удивлённо и растерянно.
— А ведь вы правы. Я как-то привык не воспринимать тот гарнизон… Не то, чтобы я не принимал их всерьёз, нет, хотя шоферов настоящими дружинниками не считаю, это да. Для меня они просто вооружённые экспедиторы, а вот командира дружины… Теряю хватку, что ли⁈
— Ну, надеюсь, до старческого слабоумия нам с вами ещё очень далеко. Но, как говаривал мой дед: тот не хозяин, кто хозяйства своего не знает.
— Да, это моя ошибка, простите. Готов понести наказание.
— Ну, наказывать здесь пока не за что, последствий это никаких не имело. Да и дружина пока ещё в стадии становления, меньше месяца, как самостоятельно работать стали. Но делить дружинников на сорта исходя из места их жительства и службы — на мой взгляд, в корне неверно.
— Полностью и абсолютно согласен!
«Ну, ещё бы он не согласился — сам хлебнул такого отношения, как ко второму сорту, из-за своей службы в дальних гребенях».
«Справедливости ради, некоторые после такого, наоборот, гнобят тех, кто оказались в их положении с удвоенной силой, словно мстят за свою испорченную судьбу, но не тому, кто испортил — а тем, кто подвернулся».
«Бывает и так, но такого бы мы на службу, надеюсь, не взяли — проверяли же на сволочизм тоже».
До имения Шипунова ехать было по расстоянию в полтора, а по времени — в два с лишним раза меньше, чем до дома Клёнова, потому информацию о семействе Маша начала в меня заливать ещё за обедом. Жена у этого барона была одна — как, по сложившемуся стереотипу, и у настоящего лебедя. Зато детей у Андрея Андреевича — четверо, так что общее количество гостей получается такое же — с учётом, что старший сын, тоже Андрей, это традиция такая у них в семье, называть старшего сына этим именем, уже три года как женат. Затем по возрасту шла дочь Зинаида и близнецы Миша и Маша. Да уж, с фантазией у соседа небогато, похоже. Да, чуть не забыл, его жена — Лидия Францевна, урождённая Сливаненко, которую он нашёл аж в Наровле — как его туда, на Припять, занесло — точно никому не известно. Ну, и внуков у него, в отличие от Клёнова, пока нет, хоть Андрей-младший женат на своей Астре Георгиевне уже три года. Барон, кстати, часто именует свою невестку «Астра Георгиновна», на что та уже даже и не обижается. Либо не показывает обиду, что тоже возможно.