— И я рад представить вам жениха моей дочери, достойного молодого человека, о чём свидетельствуют его достижения и награды — владетельного барона Рысюхина, Юрия Викентьевича, в род которого она готова и хочет войти второй женой.
«Шок — это по-нашему!»
«Непонятно только, с чего шок-то, словно никогда такого не видели, две жены у одного мужа?»
«От того, что никто не угадал, даже близко. Вот потому и удивляются».
Ульяна, дождавшись, вопреки предписанным ритуалам, обняла меня обеими руками и прижалась, мелко дрожа всем телом. Казалось, будь такая возможность — и ногами вцепилась бы. А Мурка моя успокаивающе гладила её по спине, я же такой вольности позволить себе не мог, поэтому просто приобнял за плечи и шептал на ушко какую-то успокаивающую бессмыслицу, примерно так, как успокаивают маленьких детей. Минут через несколько она успокоилась и встала рядом, вцепившись обеими руками в мою левую, локоть которой при этом оказался у неё между грудями, на что она не обращала никакого внимания, только улыбалась настолько радостно, что ни у кого и подозрения бы не возникло в том, кто тут главный двигатель процесса. Тем временем гости стали подходить с поздравлениями и первыми, по праву и положению, были Мурлыкины. Тёща сразу зашла с козырей:
— Улечка, ты всегда была мне как приёмная дочка, точно так же, как Машенька для твоих родителей. А теперь вы и на самом деле породнитесь. Я очень рада, что вы сумели остаться лучшими подругами даже в замужестве!
Тесть просто пожал мне свободную руку и похлопал по свободному же плечу, тихонько сказав только:
— Силён, зятёк!
— А куда деваться?
Василий Васильевич покосился на свою дочку, басовито хохотнул, ещё раз похлопал по плечу и отошёл. Далее пошли все остальные, выдавая поздравления разной степени искренности и избитости. Но явного негатива не чувствовалось ни от кого, даже один из отвергнутых женихов, по совместительству — друг детства, причём у обеих подруг, отнёсся к ситуации ровно. Несмотря на то, что он демонстративно мрачно произнёс:
— У, жадина, обеих забрал! Мог бы и поделиться! — Потом улыбнулся и искренне сказал: — Поздравляю, всех троих. Но, если что, Уль — разводись и ко мне, да!
— Вот балабол! — Прокомментировала Маша, Ульяна только улыбалась и кивала в ответ на адресованные её поздравления. — Не был бы Юра таким уравновешенным и если бы чуть хуже понимал шутки, то ты, Женечка, мог хорошо так нарваться.
— Мурка, за агрессивного дундука без чувства юмора ни одна из вас не пошла бы, а тут сразу обе! Так что я ничем не рисковал, вообще!
— Спасибо, Евгений… — я сделал паузу для того, чтобы услышать отчество.
— Просто Евгений, если можно. А позже, надеюсь, и до Жени дойдём.
— Спасибо за поздравления и комплименты. Но в моём лесу не охотиться! А то дойдём до женятины! — Я старался проговорить это всё серьёзным и даже мрачным тоном, но где-то прокололся, так что бывший жених рассмеялся и, сказав «сработаемся, нормально!» уступил место следующему поздравляющему.
Дальше было стандартно — сперва едальная часть, потом танцевальная, совмещённая с говорильной, кому что интереснее. Разве что за ужином из спиртного на столах стояли только покупные лёгкие вина, а вместо моей продукции лежали винные карты, по которым можно было заказать у сновавших вдоль столов официантов любую позицию. Просто ассортимент оказался слишком широким, и если выставить на каждые шесть-восемь человек по одной бутылке каждого вида, то их батареи сольются краями, а для закуски места почти не останется. Так что — винная карта для пробы, потом, если кто-то определится, то сможет заказать и бутылку себе на стол. В начале некоторые гости были в растерянности и даже недовольны отсутствие на столах крепкого, но потом разобрались и с увлечением занялись дегустацией, активно обсуждая с соседями по столу выпитое. Думаю, не у всех хватит решимости и здоровья перепробовать всё: как-никак, восемь видов акавиты, шесть видов «Рысюхи златоглазой», две водки, семь настоек — к традиционным «Клюкве» и «Бруснике» и уже опробованным голубике с апельсином и с тархуном добавились голубика-апельсин, но сорокаградусная, двадцатиградусный «Тархун» и, разумеется, изнаночная голубика.