Порою, очень редко, как правило — весной, в краткий период на маленькой территории могут открыться сразу несколько прорывов на разные уровни изнанки, и из каждого выходит намного большее, чем обычное, количество монстров. Они, пока остаются на лице, сжирают на пути всё, чтобы удержаться здесь чуть дольше, предпочитая людей — как я уже упоминал, даже «нулёвка» для них энергетически во много раз сытнее, чем корова или медведь, который ещё и сам может уничтожить немало тех же крыс. Нередко позже открываются порталы, куда выжившие и усилившиеся твари уходят. Как правило, Волне предшествует долгое затишье, многократное уменьшение числа обычных прорывов в регионе, но не каждое затишье кончается Волной. В Великом княжестве последняя была восемьдесят шесть лет назад, и во время неё население Трокайского тогда ещё уезда уменьшилось в четыре раза. А, может быть, и сильнее. Несмотря на множество старинных замков и укреплённых усадеб, владельцы которых обязаны в случае таких бедствий пускать к себе всех нуждающихся. Два «особо гордых» рода, не позволивших «голытьбе» — то есть, жителям ближайших деревень — «осквернять своим присутствием» родовые гнёзда по указу Императора отправились на плаху. Дед уверяет, что не столько за съеденных под стенами крестьян, сколько за демонстративное нарушение Императорского эдикта. Я думаю — за всё вместе.
Низкоуровневые твари, как правило, не любят без крайней на то необходимости лесть в воду — реки, озёра, болота, кроме сухих, всё это может служить границей распространения. Не всегда, конечно, далеко не всегда. Если они могу перепрыгнуть или почти перепрыгнуть водную преграду — так и сделают, ручей шириной метр волну не остановит, речушка метра два шириной — удержит разве что мелочь, те же крысолаки могут и прыгнуть, а остальные — как повезёт. Разумеется, если волна состоит из тварей изначально амфибийных — ни речка, ни озеро их не остановит. Ну, и под конец земного существования тварей, когда они будут сходить с ума от буквально убивающего их голода, если на другом берегу увидят добычу — то есть, группу людей, то бросятся в воду не раздумывая. Почему так — неизвестно, но жителей Шубников, Верхнего, Алёшкино это уже спасло, а, возможно, и барона Шипунова с его одноимённой деревней.
Дед явно подстраховывал меня в управлении автомобилем — с его опытом моя рекордная скорость была неспешной прогулкой, а заодно и отвлекал от тяжёлых мыслей, как уже упоминал, вроде бы.
«Слушай, там прозвучало „крысолаки“ — это оборотни, что ли? Как волколак — это человеко-волк?»
«Дед, откуда у тебя такие странные… А, ваш фольклор? Не бывает оборотней. Точнее, бывают — но это или сильные маги-анималисты, или друиды, не только по дару, но и по профессии, высоких степеней посвящения. Крысолак — это просто сильный и крупный крысоморф, крысоподобная тварь размером с корову, или с медведя. Они редко когда бывают слабее второго уровня, так что опасные противники».
«А откуда узнали состав и силу тварей?»
«Во-первых, в Шубники приехал из Алёшкино пристав со служебным мобилетом, скрытно наблюдает через реку — твари идут по тому же маршруту, что проложили разведчики, хоть и разбредаются вширь. Во-вторых, в Минске маги засекли всплески, оценили силу пробоя и передали данные на места, сейчас там должны поднимать войска и магов для переброски, но это несколько часов займёт».
Пока я ставил рекорды скорости, Маша позвонила мне трижды, в кратком, телеграфном стиле сообщая новости, которые она и сама не особо знала. Но если она говорит, что «стреляют, миномёты — тоже», значит, наши ещё живы и держатся.
[1] Виктор Цой, группа «Кино» — «Апрель», 1989 год. Давно спрашивали, почему Юра не поёт ничего из Цоя — вот, спел J
[2] Из м/ф «Маленький Мук»
[3] В нашем мире — Шабуни
[4] Немного изменил географию. Слободки просто нет (население Империи и мира в целом меньше, чем у нас), Ситник, Новые Зелёнки, Зорька — вместо них лес до деревни Гребёнки, которая вдвое меньше нынешней. Лес сильно захламлённый и на сильно пересечённой местности. Западная граница между лесом и полем — чуть восточнее деревни Великий Бор (вместо неё — хутор в лесу). Расстояние от крайних домов до опушки — примерно 4.5 км.