— Так, подожди, а откуда твой будущий тесть знает, что у нас здесь происходит⁈
— Так он, по сути, и руководил расследованием, вместо и в обход Жабы. Он жандармский полковник, мы с ним по службе познакомились.
— То есть, тебя с тестем ещё и служебные отношения связывают?
— Не напрямую — я числюсь сотрудником минской лаборатории, сюда прикомандирован. Плюс лаборатория — самостоятельное структурное подразделение, подчиняется начальнику Управления напрямую. Познакомились, когда он расследовал дело, где я потерпевшим проходил, потом я ему несколько раз экспертизы делал детальные, ну, и некоторые идеи подбрасывал.
— А вот это дополнительный плюс, кстати говоря. Общие, но не пересекающиеся, не мешающие друг другу, интересы с родителями невесты. Расскажи это всё своей бабушке, обязательно, с подробностями. Вот увидишь — это сильно изменит её отношение к тебе и поведение в целом.
— Приеду на каникулы — расскажу.
— Зачем тянуть? У вас же мобилеты есть — позвони, расскажи.
— Сейчас она злая, обиженная на весь мир и на меня в особенности. Она в принципе меня слушать не станет, даже если я ей скажу, что зимой холодно, а вода — мокрая. Кого другого — послушает, меня — нет. Поверьте, я её немножечко знаю. Остыть её надо. Хотя и страшно одну оставлять в таком состоянии — как бы она от злости из принципа ещё больше не наворотила. Очень, очень всё не вовремя, и сессия эта, и всё остальное.
В общем, хорошо посидели, душевно и продуктивно. И Петровна мне объяснила, с чего это бабуля так металась, будто укушенная, и что про другой род она даже не думала скорее всего. Ну, то что делала, не думая — это совсем не смягчающее вину обстоятельство, а как бы не наоборот, усугубляющее. Ладно, это в прошлом. Под конец вечера я даже спел под гитару — и «Надежду», и парочку «пиратских» песен, заодно удивившись тому, что песня о вреде пьянства стала любимой песней местных выпивох. Уже собираясь прощаться, я всё же не выдержал:
— Надежда Петровна, если не сочтёте вопрос слишком личным…
— Да-да?
— Отчество. У вас, у ректора, у нашего декана и ещё у двоих, у начальника охраны, у заведующего канцелярией — все Петровичи! Это специально так отбирали, или случайно совпало?
Комендант рассмеялась:
— Ой, ну тебя! Я уж думала и правда — что-то эдакое спросит. Конечно, случайно — кто ж так отбирать будет и зачем?
— Ну, мало ли… Может, ритуал какой…
— Иди уже, ритуалист малолетний! Иногда совпадения — это просто совпадения!
— И это радует…
Дед весь вечер и ночь провёл за «систематизацией знаний и составлением перекрёстных ссылок» по теме настоящей высшей математики и вашей урезанной версии'. Во внутреннем мире он с гордостью представил мне библиотечный каталожный шкафчик и рядом нечто, что я с помощью его памяти опознал как информационный терминал.
«Вводишь запрос — получаешь связанный с ним ответ. Считай, справочник по высшей математике в постоянном доступе. Супершпаргалка, не находимая и не отбираемая!»
«А это не мухлёж разве?»
«Тут три четверти — это то, что вы ещё не проходили или вообще проходить не будете. Я сам ошалел, когда понял, сколько всего забытого при помощи нового механизма памяти вспомнить могу».
На экзамене пришлось воспользоваться этим справочником, поскольку один из вопросов по моим представлениям вообще никак не соотносился с изученным в семестре. Или я полностью пропустил тему, или профессор обиделся на мой отказ от «автомата» и подкинул вопрос с подковыркой. Почитал дедовы справочники и нашёл красивое решение, буквально три преобразования, раскрыть, свернуть, сократить — и вот оно решение, красивое и правдоподобное. Пол странички всего-то и понадобилось!
Профессор, мельком просмотрев ответы на первые три вопроса вцепился в четвёртый:
— А вот это вот преобразование вы откуда взяли?
— Ну как же! — и осёкся. Чуть не ляпнул название из дедова мира, с фамилией тамошнего математика в заголовке! — это же довольно очевидно. Вот, смотрите…
Я взял лист бумаги и быстренько переписал туда доказательство соответствующей теоремы из того же источника.
— Вот, этот элемент представляем в виде переменной, для простоты записи, получаем… Далее преобразуем… И в конце очевидное преобразование, которое приводит к получению стандартной формулы… Сворачиваем многочлен, подставляем вместо переменной исходное выражение, раскрываем скобки и получаем результат. Если опустить стандартные и очевидные преобразования, то остаются вот этот, этот и этот переходы.
— Да уж. Если для вас это действительно очевидно, то остаётся только порадоваться и, возможно, позавидовать. Явных ошибок я не вижу. С вашего позволения, я возьму эти вычисления с собой для более тщательного изучения. Вызывает некоторые сомнения строгость доказательства. Если преобразование верно в общем виде — это одно дело, если же тут частный случай — другое, и совсем третье — если имеет место случайное совпадение. Зачётную книжку я тоже пока возьму с собой, но не волнуйтесь — верну не позже следующей вашей консультации.
«Деда, что делать⁈»
«А ничего. Это преобразование у нас ещё с середины девятнадцатого века известно, не думаю, что тут намного позже появилось. А вот к уровню компетенции профессора у меня возникли некоторые вопросы, да».
У Маши сессия была смещена относительно моей, за один из экзаменов им вообще засчитали новогодний концерт. Следующий она будет сдавать завтра, сегодня — консультация. Так что выйдя с изнанки чтобы ехать в лабораторию я тут же позвонил ей, рассказать о результатах. Вроде собирался только сказать свой первый экзамен и пожелать ей удачи, а в итоге не заметил, как проговорил целый час. Могли бы и дольше, но к Мурке зашла мама, узнать, как она готовится к экзамену, так что пришлось разговор экстренно прекращать.
В лаборатории меня ждала накопившаяся несмотря на праздники работа, а также приехавший на адрес учреждения, но на моё имя ящичек от Пробелякова. Знал бы об особом режиме, что установлен для меня в академии и что мой баул внесёт внутрь тот самый охранник, который должен был проверять его на недопустимые вложения — не стал бы усложнять, а уложил «боезапас» в баул между одеждой. Но что сделано, то сделано. Сегодня заберу с собой одну «Бруснику» и одну «Клюкву», а к концу сессии перевезу всё полученное.
С работой всё получилось как обычно — час на собственно экспертизу и запись результатов, час на обед с коллегами и пять часов на оформление отчётов. Поздравил Мефодьевну с наступившим Новым годом, вспомнив опять дедову идею о выпуске настоек в маленьких плоских бутылочках по двести — двести пятьдесят миллилитров. Пришлось одариваться историей про Сару и полярников[1]. Реакция была неожиданной. Светлана задумчиво пробормотала:
— Если это та Сара, про которую я думаю, то там и восемь поместится…
И ушла к себе в комнату с задумчивым видом. Вот это она всерьёз или надо мной издевается, а⁈
Разумеется, закончить с оформлением всех бумаг до конца рабочего дня не успели, а за сверхурочные никто никому платить не собирался, в том числе и Мефодьевне. Так что придётся ещё и завтра сюда ехать, проверять и подписывать чистовики. А проверять надо обязательно — в химии порой разные классы химических веществ либо родственные соли отличаются одной буквой в названии. И люди, которые не в теме, иногда воспринимают это различие как грамматическую ошибку и норовят «исправить» при переписывании. Уже трижды ловил на этом, причём если в двух случаях это было в пояснительной части и просто путало читателя, сбивая с толку, то ещё в одном — произошло искажение смысла заключения. Но нет худа без добра — пока буду возиться в лаборатории, Маша сдаст свой экзамен и можно будет сходить погулять вдвоём. Может, даже в театр сходим.