— Слушай, позвони маме, может, ещё что купить надо по дороге? Мало ли — молоко внезапно кончилось или неожиданно пришла мысль приготовить что-то, а нет нужного по рецепту?
— Хозяйственность и заботу проявляешь?
— Как-то так. — Не рассказывать же, что это дед реалиями своего мира живёт и никак не может привыкнуть, что здесь продуктами закупается кухарка по списку, который ей хозяйка дома накануне вручает?
Мы подошли к подъезду Мурлыкиных, когда я заметил на краю дорожки около лавочки тёмный комок. Не то варежку кто потерял, не то… В этот момент комок шевельнулся, выпростав из себя какой-то отросток, что ли? Издавая редкий, прерывистый тихий писк комок подполз к Маше и начал карабкаться по ноге, но где-то на уровне колена остановился, замер и начал дрожать. Маша наклонившись, отцепила его и подняла к лицу.
— Ой, котёнок! Замёрз совсем!
Она расстегнула шубку и спрятала малыша на груди, бросив мне:
— Давай быстрее домой, он совсем уже холодный!
Мы буквально вбежали в дом, а потом и в квартиру. Маша закричала:
— Мама! Мамочка, быстрее, пожалуйста!
Котёнок лежал в ладонях как комок черноты, порой даже казался плоским куском мрака, такой был беспросветно чёрный. Оказывается, сероватый налёт был снегом, который не тая лежал на шкурке. Сил у зверька уже не было даже пищать, только дрожь волнами прокатывалась вдоль тельца.
— Надо отогреть, и молока тёплого, но не горячего, градусов тридцать восемь. С капелькой мёда. И через шприц без иголки вливать к основанию языка. Только хватит ли у него сил хотя бы глотать…
— Так! — раздался сзади голос Екатерины Сергеевны. — Давайте сюда страдальца.
И добавила уже мне:
— Я всё-таки маг Природы. Пусть и не Жизни, но что делать как-нибудь уж разберусь! Моему тотемному животному в моём доме пропасть уж точно не дам!
Она забрала котейку, спрятав в ладошках, и позвала:
— Василиса! Давай со мной, помогать будешь! — И, обернувшись к нам, добавила: — А вы ведите себя прилично тут! И не шумите!
Неприлично себя вести не получилось бы — похоже, всё мысли Мурлыки моей были с котёнком. Точно! У неё же тотем — кошачьего вида! Если не сам Кот, то кто-то из его прайда, какая-нибудь Мурлыка, например, как у меня Рысюха. Я, если честно, пока и не уточнял этот момент.
— Мне не по себе, Юра! Мы там гуляли, в кафе сидели — а он замерзал, страдал, мучился! Почему мы раньше не пришли, а, Юра⁈
«Так, это настроение надо ломать, срочно! Пока у неё не собралась ассоциация, где прогулки с тобой свяжутся с чем-то плохим. А иначе будет очень трудно избежать охлаждения, а то и разрыва!»
«Ты серьёзно⁈»
«Более чем! Сколько пар распалось из подобных случайных совпадений и ассоциаций!»
— Ты когда из дома выходила, его же не было?
— Нет, конечно!
— Значит, он полз откуда-то. И вряд ли быстро — сил у него совсем нет. Так что, если бы мы пришли минут на пятнадцать раньше — могли и не увидеть за сугробом, и не услышать. Он же не мяучил даже — так, попискивал. Так что очень вовремя мы пришли — вовремее не бывает!
Маша начала оттаивать, даже фыркнула:
— «Вовремее», надо же такое слово выдумать! Ты же поэт как-никак, должен чувствовать язык, слово! А ты такое вот выгибаешь!
— В том-то и дело, что чувствую — где и как можно выгнуть, чтоб не сломалось. Хочешь, я тебе слово «когда» по падежам просклоняю?
— Как⁈
— Не «как», а «когда»! Вот, смотри: когда, когды, когде, когду, когдою, о когде!
— Ну ты даёшь! Когды когде ты моё!
— Не-не-не! Мне кличку выдумывать не надо! А вот котёнку — нужно! Кстати, ты лучше вот что подумай: если бы ты из дома на свидание сегодня не вышла вообще…
Маша на несколько секунд задумалась и, передёрнувшись, прижалась ко мне:
— Не пугай меня так, пожалуйста!
— Не бойся, Мурёночек мой! Родная моя, хорошая…
— Юра, а вдруг этот котёнок — он не просто так? Вот откуда ему среди зимы взяться во дворе, да прямо у нас на пути? Да ещё и сам подошёл, сам на ногу залез…
— Что ты имеешь в виду?
— Вдруг это питомец, которых иногда Хранители дают людям? Когда в награду, когда — в испытание?
«Мне тут намекнули, что иногда котёнок — это просто котёнок. А что до остального, так жить захочешь — не так раскорячишься».
— Я думаю, это всё же просто котёнок. Котёнок, который очень хотел жить и у которого больше не было других шансов.
Моя Мурочка прижалась ко мне покрепче. Мы так и сидели, обнявшись, пока не пришла Машина мама.
— Сидите, молодёжь?
— Сидим. Как там Мявекула наша?
— Ваша кто⁈
— Ну, мяукалка и молекула, потому что мелкая. Вместе — Мявекула.
За спиной будущей тёщи хихикнула Василиса, которой слово явно понравилось.
— Жуть какая. Будет жить, мелочь. Сейчас спит. Но очень вовремя вы принесли. Ещё минут пятнадцать — и были бы необратимые последствия. Без сильного мага Жизни необратимые, вплоть до потери конечностей. А если ещё полчаса — то всё, мало какой маг Смерти смог бы воскресить.
Маша прерывисто всхлипнула, уткнувшись в меня носом. Даже не думал, что она настолько чувствительная и сентиментальная. С другой стороны — такую мелочь всегда особенно жалко. Плюс, возможно, влияние тотема.
— А теперь давайте придумывать имя котёнку. Только не такую жуть, как предложил Юра!
Ну, тут мы с дедом развлеклись по полной. Кого только не предлагали, под хохот Василисы, хмыканье Екатерины Сергеевны и тихое хихиканье Маши. Тут были и Кусеяр с Кусимиром, и Вездепрыг, и Стенодрап, и Ноческок и Когтетык, и много кто ещё. Муркентий с Мурмидонтом прошли как уже вполне пристойные варианты, равно как и Пушистотель. А потом Машина мама внезапно заявила:
— Всё это, конечно, забавно и весело, но у нас, вообще-то, кошечка…
Василиса, которая знала пол котёнка, но молчала, как и её мать, в этот момент просто зашлась смехом, зараза мелкая.
— Издеваетесь. — Вопроса в моей реплике не было вообще.
— Нет, наслаждаемся полётом фантазии! — Выдавила из себя между всхлипами Васька.
Хозяйка дома только усмехнулась на это, а вот Маша успокаивающе погладила, как того кота между ушами. Я вздохнул, с трудом удерживаясь от того, чтобы замурлыкать и потереться об неё — и всё началось сначала, разве что и Василиса с Машей приняли участие. Вася в основном выдавала что-то типа Клякса, Вакса или Ночка. Маша халтурила, во всю используя вариации ласковых прозвищ, которыми я называл её, и только под конец выдала венцом фантазии Снежинку. Я же развлекался, как мог, оглашая варианты типа Мурлинария или Мявостасия — на этом последнем будущую тёщу аж передёрнуло почему-то.
Ну, а почему не развлечься, если и мой опыт, и дед говорят, что придуманные вот так вот «в теории» имена могут остаться разве что в документах, настоящее имя придумается само в ходе общения с животным.
Потом котёнок проснулся — не знаю, как Екатерина Сергеевна это определила, разве что «сторожок» какой-то повесила. Потом пришла из гимназии Ира и включилась в суету. Они с Василисой разработали и изготовили три варианта лежанки, два лотка и начинали думать, какой домик делать для кошки. Я устроил небольшую диверсию — рассказал, что такое когтеточка и начертил несколько эскизов многоярусных «лазилок» для котов из памяти деда. Простите, Василий Васильевич, я не со зла. Но, чувствую, вас ждёт много «увлекательных» часов.
Чувствуя себя лишним, поскольку до пациентки меня не допускали, улучил момент позвонить в Шклов. Но там по телефону давать какие-либо сведения о заводе давать наотрез отказались. С другой стороны, они и дед правы — любой хмырь может позвонить и назваться хоть новым владельцем, хоть губернатором — поди, проверь.
Что там говорить — пока что никто не заметил мои часы, точнее, цепочку от них. Либо не обратили внимания на «украшение», что тоже возможно. Кстати, о часах. Надо позвонить бабушке, рассказать о новой награде и о том, что из неё проистекает — тут дед прав, об интересах рода нужно заботиться постоянно.