— Сёстры по разуму…
Ириска хихикнула, Екатерина Сергеевна вздохнула:
— Когда уже она повзрослеет?
— Уже взрослеет, — уверил я, при этом мы с Ирой не сговариваясь посмотрели на коробку эклеров, которую Василиса совершенно внезапно выставила на общий стол, а не утащила в нору.
А на выходных опять пришлось ехать в Минск — канцелярия Великого князя на удивление быстро «переварила» поданный пакет документов с заявкой на строительство портального комплекса, обязательной частью которого был предварительный договор со строителями, и выдала свою пачку бумаг с разрешением на выкуп кабинетных земель, находящихся в аренде. Точнее, в сам Минск мне лично являться было не нужно — все документы отдали поверенному, мне нужно только подписать их и заверить отпечатком перстня главы рода. Это радовало, поскольку позволяло отработать свою часть на выходных и не отпрашиваться с занятий. Ещё порадовала сумма выкупных платежей — считали по балансовой стоимости, как неудобья, да ещё и зачли ранее внесённые арендные платежи, плюс ещё Сребренников какие-то скидки и преференции выбил — надо будет изучить внимательнее и выплатить премиальные исходя из суммы экономии. Короче говоря, выкуп всего куска земли, который мне переуступил граф Соснович, обойдётся в шестьдесят три тысячи восемьсот двенадцать рублей и сорок семь копеек. Эти вот копейки особенно умиляли. Сумма, как нарочно, почти ровно втрое больше чем та, которую мы с папой планировали потратить на восстановление имения. В Минске придётся зайти в банк, снять часть денег и добавить к тем, что в сейфе для передачи поверенному. Вот тоже неудобство — можно оплатить или всю сумму чеком или всё наличными, или всё со счёта на счёт, но там надо лично явиться последовательно в три адреса. Внести тридцать пять тысяч, что остались после празднования обретения дворянства Беляковыми и ещё кое-каких расходов по внеплановому ремонту в Алёшкино, наличными и остальное чеком — уже нельзя.
Кроме того, со мной хотели встретиться Беляковы — Архип Сергеевич и Егор Фомич, по инициативе первого из них.
Опять болтаться в ночном поезде, в котором неизвестно, как повезёт с попутчиком и прочими обстоятельствами, а потом в Минске идти в бессовестно дорогую привокзальную гостиницу только ради того, чтобы где-то пересидеть время до открытия банков не хотелось, поэтому решил ехать на своих колёсах. Заодно и жёсткой привязки к расписанию поездов не будет, и заехать куда-нибудь по дороге, возникни в том нужда, труда не составит.
В субботу, в законный свой выходной, пришлось вставать в пять утра, чтобы в шесть выехать в дорогу. Хорошо, что сегодня нет никаких дополнительных семинаров или практических занятий, которые некоторые преподавателю любят назначать на этот день недели. И хорошо, что на изнанке нашей продолжается лето, солнышко светит — вставать легче, проще убедить себя в том, что уже пора. Зато выезд из тёплого лета в темноту дождливого октябрьского утра, бррр. Меня даже в тёплой, герметичной кабине передёрнуло — а если бы сейчас нужно было переться пешком до извозчика, потом в открытой коляске… Прав был дед, когда уговаривал, и в том, что бабулины наставления устарели давно — тоже. До сих пор ещё никто косо не посмотрел из-за того, что я вожу автомобиль. С завистью — да, бывало, с осуждением — нет.
«Так, стоп, внучек! Я не говорил, что устарели ВСЕ наставления — только про НЕКОТОРЫЕ. Не перевирай!»
«Ладно-ладно, я и сам понимаю, что в скатерть сморкаться нельзя».
Я решил, раз время позволяет — разведать новую дорогу, про которую узнал от студентов из числа местных. Чтобы не лезть в Могилёв, где даже утром хватает помех, хотя бы в виде тех же ломовых извозчиков, развозящих товар по лавкам — срезать уголок через Бруски, Сташино и на Княжицы, где есть выезд на шоссе Могилёв-Минск. Помня «короткую дорогу» имени пана Юзика, я был готов к тому, что придётся возвращаться и ехать через столицу губернии, но меня это не пугало: приеду на час позже, пусть даже на два — и что с того? Главное, успеть до пяти вечера, пока банки работают.
Дорога оказалась узковатая, неровная, в деревнях скорость сбрасывать приходилось почти как в Могилёве, но всё же — двадцать вёрст вместо тридцати пяти, если не сорока, да и между деревнями можно было держать скорость километров двадцать-двадцать пять, так что выигрыш и во времени, и в нервах получился, пусть и не такой большой, как хотелось бы. Зато на шоссе или из-за погоды, или ещё по какой причине оказалось пустынно, так что на прямых участках смог разогнаться до сорока и даже до сорока пяти километров в час, что было, пожалуй, практическим максимумом для этого автомобиля и этой дороги. Так что, даже с традиционным заездом на пол часика в Березино, выпить чашку чая и размять ноги, около полудня я уже въехал через Долгий Брод в столицу Княжества. Правда, оказалось, что банк с деньгами от филармонии именно сегодня не работает. Изучив внимательнее расписание, я понял, что хоть суббота у них и числится рабочим днём, по факту открыты в этот день недели они бывают от силы раз в месяц, а то и не каждый. Столько запутанных условий, в результате которых выпадали то санитарная обработка, то, как сегодня, загадочный «опердень» — знать бы ещё, куда там ударение ставить. Не беда — снял нужную сумму со счёта, где лежали деньги за пластинки. Какая разница, из какого именно кармана доставать нужную сумму, если все карманы мои, и она там есть?
Кстати, «Надежда», судя по перечислениям, вроде почти вся продалась, надо бы пошевелить профессора насчёт дальнейших перспектив. И насчёт фургона, который «завис» в гараже МХАТ без движения. Нет, его смотрели, хвалили, но реальных покупателей не было. Я не переживал по этому поводу, поскольку был согласен с дедом: в крайнем случае в конце весны продадим через газетное объявление как автомобиль для семейного путешествия на море.
Устав и проголодавшись я решил не мучать себя и не терпеть до дома, а заехать пообедать в «жандармской» ресторации. В зале оказалось несколько знакомых, причём даже не из сотрудников лаборатории, а оперативников, которые приносили материалы или бегали и нервничали в ожидании результатов. Даже удивительно, со сколькими сотрудниками успел познакомиться, пусть и «вприглядку», и это в Минске, где я работал много меньше, чем в Могилёве. Меня окликали, мы здоровались, обменивались шуточками, что позволило незнакомому половому определить меня как «своего» и обслужить, соответственно, по меню «для своих». Мелочь, а приятно. Пока ждал заказ — связался с Беляковыми, договорился о встрече в три часа дня у меня дома в кабинете. По моим прикидкам сам доеду около двух, и будет порядка часа, чтобы немного передохнуть с дороги. К Сребренникову можно и завтра зайти, перед отъездом.
После того, как управляющие поздоровались со мной ещё раз, уже очно, и мы сели в кабинете с документами и чаем — новый статус управляющего позволял такое без оскорбления эстетических чувств бабушки — Егор Фомич начал разговор, как старший из гостей.
— Архип Сергеевич, вникая в наши дела, подготовил некоторые соображения по текущему положению дел и предложения по решению некоторых скрытых проблем. У него диплом управляющего транспортными перевозками, так что он знает, о чём говорит.
Суть доклада свелась к тому, что нам нужны ещё грузовики и как минимум ещё один пикап, а лучше — два. Причём обоснование было не из серии «хочется» или «чтоб не хуже, чем у других», нет, всё гораздо сложнее — запросы подпирались расчётами экономии средств и снижения затрат, как прямых, так и косвенных. Например, в том же Шклове, кроме переданного мной нового грузовика было ещё два, но…
— Те два, что есть — очень потрёпанный электрический «француз» с мотором на тридцать лошадиных сил и чуть более свежий «немец» с бензиновым двигателем в сорок две лошади — требуют или замены, или капитального ремонта. Плюс настоятельно рекомендую провести модернизацию по образцу ваших грузовиков, как минимум — сделать кабину. У водителей чуть не до драк доходит за право работать на «Рыське», как они его называют. Управляющий стал ставить новый грузовик на дальние рейсы, так нет отбоя от желающих съездить в командировку, хотя раньше было не выгнать. И плюс нужно ещё как минимум два грузовика добавить.