Глава 1
Наши посиделки с командиров дружины прервал посыльный от прилетевшего на дирижабле начальства. Благо к этому моменту мы отправили миномёты на изнанку, а сами дошли до подкопченного броневика и думали: отмыть ли его, чтоб не пугать мирных граждан, или наоборот, оставить как есть, чтобы подчеркнуть тяжесть проведённого боя. Уставшие и измученные бойцы тем временем нашли в себе силы на то, чтобы выпотрошить крысоморфов последней волны, из которых другие твари не успели выжрать макры. С учётом того, что эта «последняя волна» была тысячи в полторы тварей, каждому из уцелевших бойцов нужно было проверить тридцать-сорок трупов, зачастую фрагментированных. Где-то на полчаса работы, надо сказать – весьма грязной, но бойцы не то, что не роптали, тлели энтузиазмом! Гореть не позволяла усталость, однако мысль о том, что это их законные боевые трофеи придавала сил.
– Надо будет в кабины и боевые модули хоть соломы какой набросать, или ещё чем застелить. А то ухрюкают всё так, что отмывать задолбаемся, от слова «в край».
– Мысль хорошая, но где ж ту солому взять по весне-то? И не «задолбаемся», а «задолбаются» – зато у меня на неделю вперёд будет чем занять «особо отличившихся». Нет, в относительный порядок мы приведём все вместе и сегодня-завтра, техника всегда должна быть готова к походу и бою. Но вот наводить лоск и вычищать труднодоступные места…
– Вы командир дружины, вам виднее, Иван Антонович.
Карабкаться в висящий над кронами дирижабль не пришлось: пока суд да дело, он доплыл до деревни и приземлился на том самом пустыре, недалеко от бывших миномётных позиций. Точнее, завис в полуметре от земли, сейчас члены экипажа заканчивали крепить к вбиваемым в землю кольям многочисленные растяжки. Внутрь гондолы вела довольно удобная лесенка, а несколько офицеров бродили по оставленным позициям, с вялым интересом рассматривая брошенные снарядные ящики и с чуть большим – стоящие неподалёку пикапы. А один бессмертный пытался, похоже, заигрывать с моей Муркой! Та улыбнулась мне поверх головы «кавалера», что нетрудно было сделать сидя в высокой кабине, и успокаивающе покачала головой. Ладно, если что – она и сама может прибить нахала.
На входе нас встретил солдат – или в воздушном флоте, как и в морском, матросы? – который направил нас в довольно тесную каюту, где с трудом помещался лёгкий стол, изображавший букву «Т» с четырьмя стульями вдоль ножки, по два справа и слева, и пара шкафов, тоже облегчённых. Во главе стола сидел офицер, представившийся как полковник Хохлаткин, судя по дворянскому перстню – не иначе как тотем у него курица-хохлатка, а, может, ещё кто. Мне, если честно, без разницы.
– Присаживайтесь, господа. – Пригласил он нас после того, как мы представились. – И, прошу, без чинов, а, главное – не нужно вскакивать, в местной тесноте это грозит не только травмами, но и порчей имущества.
В целом, приняли нас доброжелательно, даже чай с лимоном и сахаром предложили, что было очень в тему. Было только недопонимание по составу участников боя, но и оно было развеяно.
– Где артиллерия, которая участвовала в бою? Я отчётливо видел сверху сотни воронок. Превратили поле в сплошные ямки, крестьяне замучаются ровнять.
– Зато органики им внесли столько, что лет десять навоз не понадобится. Артиллерию же я отправил по месту постоянной дислокации.
– В каком смысле? Разве вы имеете право распоряжаться армейскими подразделениями?
– Какими армейскими подразделениями?!
– Артиллерийскими, в частности.
– Какими ещё «артиллерийскими подразделениями»?!
Полковник начинал злиться, и тут меня осенило:
– Подождите, я понял. Никакой армейской, – я выделил это слово, – артиллерии здесь не было. Воронки – их, кстати, две тысячи сто семьдесят семь, по расходу боеприпасов – результат работы моих самодельных бомбомётов кустарного производства.
На этом месте вошёл поручик, командовавший прибывшим на помощь отрядом из состава Червеньского гарнизона, который немного усмехнулся на моём описании. После его представления и получения им тех же пожеланий, а также стакана с чаем, я продолжил:
– Поскольку я, скажем так, не уверен в законности владения какой-никакой артиллерией, пусть и её эрзацем, на территории Империи – все работы по разработке, изготовлению, испытанию, а также хранение осуществлялись исключительно на моей изнанке, на территории суверенного владения, вывез их на лицо я только для разрешения чрезвычайной ситуации и при первой возможности убрал обратно.