— Саня, да возьми ты уже трубу, чем ты там таким занят, а? Опять, небось, ку…
Удар. Темнота…
Тем временем на КПП
— Так, пока меня не было, приезжал кто-нибудь?
— Да, вторая машина с завода, как предупреждали. Спросил, где их ребята работают, я вот по планшетке посмотрел, сказал, что в квадрате 17С. Он ещё удивился, что не в ту сторону стреляют, но поехал искать.
— В смысле, не в ту сторону⁈ Всё же как обычно. Стоп, упырь, ты что ему сказал, ещё раз, дословно!
— Что работают в квадрате 17С, вот, тут написано.
— Не В квадрате, а ПО квадрату, чучело ты дикое! Вызывай его срочно, останавливай! Я пока с первыми свяжусь!
— А как, я телефон не знаю…
— По рации вызывай, дурень! Ты же ему рацию дал⁈
— Никак нет, вы не приказывали, а имущество подотчётное…
— Мля, дебил, ты инструкцию вооб… — тут рация в руке майора подала голос. — Прекратить стрельбу! Люди в районе мишенного поля! Не стрелять!!! Что значит — только что ушёл пакет⁈ Твою жеж маааать…
Глава 11
Темнота. Боль. Толчки и удары, как будто Платон своими лапками «утаптывает», но почему-то со всех сторон. Какой такой Платон? Он же философ? Ага, тот ещё мыслитель, жопа рыжая… Больно. Везде больно. И плохо, голова не работает. Как после наркоза. Что такое наркоз? Опять операция? Вроде нормально всё было, зачем? Больно-то как! Брысь, морда рыжая!
«Я тебе дам „брысь“, неблагодарный смертный!»
О! Голоса! Или мысли? Или мысли голосов? Или голоса мыслей? Мышлей. Крыслей. Гуслей… Как же больно и плохо. Всё как в тумане. Или не «как», а в тумане? Или в дыму⁈ Точно, дым, был ведь взрыв!
«Патрубок взорвался»
«Какой ещё „патрубок“⁈ Снарядом накрыло, „Град“ называется»
«При чём тут град? Это же просто лёд! Он взрывается⁈»
О, эмоции подвезли. Кто такие эмоции? Эмоции. Лоции. Опции. Моцион. Экзерциции. Эмодзи…
«Тупые смертные. Разрыв-траву в перегонку засунуть⁈ О, и ещё одолень-трава тоже здесь! Для гарантии, что ли⁈ Этот кусок сюда…»
«Снова лапки»
«Стоп! Откуда ЭТА трава у смертных⁈ Ну, сучка мстительная! Ну, куст обосцанный, я тебе это припомню! Своего не пожалела, сссорняк поганый!»
Лапки, лапки, лапки-царапки. Больно же!
«Что это за кошатина по мне топчется, да ещё и когти об меня точит⁈»
«Рысюха!,,»
«Рысюха-писюха. Что за такая?»
«Не оскорбляй богиню!!!»
«Смертные, не хамите и не мешай… Что⁈ Смертные⁈ Вас тут двое⁈»
«Вот писюха. Багиня несчастная.»
«Это Рысюха! Хранительница!»
«Оба! Заткнулись!»
Темнота…
Туман. Или дым? Нет, туман. Густой, очень, я в такой один раз попал, в день своей свадьбы, из кафешки домой ехали наощупь — из окна машины край дороги виден не был, край капота только угадывался. То есть, видимость была меньше метра. Накатило странное ощущение, смесь удивления, возмущения и отрицания, из которого пыталась возникнуть уверенность, что я никогда не был женат, и что у машины не может быть окон. Потряс головой, чтобы вытряхнуть из неё эту чушь.
Тем временем туман понемногу расходился в стороны, открывая крохотную полянку в лесу. Причём судя по тому немногому, что удавалось рассмотреть в мареве — лесу старом и дремучем. На полпути от центра поляны к дальнему её краю стоял высокий и широкий, минимум в полтора моих обхвата, пень с подозрительно ровной верхушкой, как будто там поработала даже не бензопила, а рабочая головка современного лесодобывающего комплекса. А снаружи пенёк-то ободран очень характерным образом, как будто об него постоянно точит когти какой-то кот, или кошка. Крупный такой котик, килограммов на пятнадцать — двадцать. А то и больше. Такой лапкой двинет — и ага, всю морду содрать может. Вспомнился недавний не то сон, не то бред, где меня то куда-то тянули, то рвали, то уминали большие кошачьи лапы. Может, это всё продолжение того сна, вторая серия, так сказать? Тем более, что удивления никакого нет, как и должно быть во сне. Это что, пресловутое осознанное сновидение, что ли? Говорят, что в осознанном сне можно представить себе и воплотить что угодно. Я закрыл глаза и попытался представить себе, как из тумана сгущается удобное кресло.