Тим еще раз кивнул. Комитетчики в который раз его удивили. Тимофей даже не надеялся, что его выпустят в одиночку из резиденции.
— Тимофей Тимофеевич, в самом деле, — Григоренко огорченно всплеснул руками. — Ну стынет же мясо. Я голодный как собака, но есть без вас не буду. А разговор у нас только начинается. Не хотите пить — не пейте, радо бога, но отведать мяска просто обязаны. Барана прямо из Ташкента самолетом привезли. Какой-то особой породы… — генерал пристукнул ладонью по столу и громко поинтересовался: — Эй, Фархадов, как там этот баран называется?
Из-за двери высунулся мужик с вислыми усами на широкой восточной физиономии и радостно отрапортовал:
— Кара-кучар, тащ генерал! Не баран, а царь!!! Его мясо жизнь продлевает, а у лысых волосы начинают расти! Прэлесть, а не баран! Мой дедушка кушал только такое мясо, до ста пятнадцати лет дожил, а последнего ребенка в восемьдесят сделал.
Он чмокнул сложенные в щепоть пальцы и скрылся.
Тим невольно улыбнулся.
— Ну, если лысых.
Шашлык и правда, оказался божественным. Несколько минут, Тимофей и генерал молча ели, но первым опять заговорил Григоренко.
— Что до вашего предложения… — он сыто вздохнул и вытер руки полотенцем. — Я о взаимовыгодном сотрудничестве между нашими странами. Могу сказать, ваши идеи нас заинтересовали. Не могли бы вы сейчас раскрыть тему подробней. Какие наши выгоды?
— Все просто, — быстро ответил Тимофей. Первое — никто не смог вынудить режим в Родезии сменить курс — а Советский Союз смог! Причем бескровно. Это огромная дипломатическая победа. Никто, конечно, так просто и быстро не отдаст власть черным. Если так случится, Родезия сразу превратится в кровавую помойку, а это ни вам и нам не надо. Посмотрите, что творится у нас на границах? Но мы сделаем все постепенно и правильно. Для чернокожего большинства нашей страны заработают новые социальные, медицинские и общеобразовательные программы, которые будут разработаны с привлечением Советского Союза. Хотите — берите и учите черных у себя, хотите, составляйте учебные программы. Мы с радостью примем ваших студентов у себя. В конце концов, премьер-министром станет черная. Как уже говорил, я привез ее на смотрины. Изменения будут налицо.
Второе! Сейчас вы не знаете, как обуздать царьков, которых вы посадили на трон в соседних африканских странах. А в лице нас вы получите работающий как часы и мощный как ледокол контролирующий механизм. Все по струнке ходить будут. Мы с вами перекроим всю Африку в своих интересах и построим жизнеспособную конфедерацию государств…
Тимофей понимал, что разговор записывают, чтобы дать послушать вышестоящему начальству и постарался как можно подробней и тщательней раскрыть свою программу.
Григоренко слушал очень внимательно и изредка задавал вопросы. Уже ближе к концу разговора он сказал.
— Звучит впечатляюще, Тимофей Тимофеевич. Вы знаете, что в Великобритании до сих пор существует план военного свержения режима Родезии?
— Мы узнали об этом плане, еще в процессе его разработки и подготовились, — коротко ответил Тимофей. — Британцы это поняли и не решились воплотить свой план в жизнь.
Григоренко внимательно посмотрел на Тима и поинтересовался:
— А вы не боитесь, что Великобритания и ее сателлиты, как только узнают о сближении СССР и Родезии, попробуют воплотить этот план практически. Они сделают все, чтобы сорвать наше близкое сотрудничество. Вплоть до прямого военного вмешательства.
Тим злорадно усмехнулся:
— Умоются кровью. Мы их размажем. С вашей помощью, конечно.
— СССР не пойдет на прямой конфликт со страной НАТО, — генерал покачал головой. — Подобное чревато ядерной войной.
— Вам и не потребуется, — Тимофей улыбнулся. — Вы продадите нам комплексы ПВО, бронетехнику, кое-какую авиацию и предоставите инструкторов. Этого хватит. Повторю, продадите, а не подарите. Вы точно так же сражались с западными странами чужими руками во множестве стран. Во Вьетнаме, например… — Тим коротко задумался и заговорил снова. — Вы знаете… возможно даже будет правильным специально спровоцировать бриттов на вторжение. А потом образцово-показательно разгромить. И унизить. Представляете международный резонанс, на фоне которого репутация бриттов и иже с ними, рухнет ниже плинтуса. А наша с вами — просто взлетит.
— Так просто?
— В войне нет ничего простого, — сухо возразил Тимофей. — Война это кровь и смерть. Вы это сами не понаслышке знаете. Но мы, все равно, выиграем. Даже без вас. Но это будет труднее.