Выбрать главу

Об этом же говорят и сообщения различных мусульманских авторов о трех группах русов в Восточной Европы. Одним из первых о них писал Ибн Хаукаль: «И русов три группы. (Первая) группа, ближайшая к Булгару, и царь их в городе, называемом Куйаба, и он больше Булгара. И группа самая высшая (главная) из них, называют (ее) ас-Славийа, и царь их в городе Салау, (третья) группа их, называемая ал-Арсанийа, и царь их сидит в Арсе, городе их». Об этом же с незначительными вариациями говорит и автор анонимного сочинения «Худуд ал-алам»: «Куйа. а – город русов, ближайший к мусульманам, приятное место и резиденция царя. Из него вывозят различные меха и ценные мечи. Сла. а – приятный город, и из него, когда царит мир, ведется торговля со страной Булгар. Артаб – город, где убивают всякого чужестранца…»[159] Подавляющее большинство исследователей считают, что под Куйабой восточные авторы подразумевали Киев, а под ас-Славийа – область ильменских словен с центром в городе Слава, предшественнике Новгорода. Последний Е. Н. Носов отождествляет с Рюриковым городищем. Весьма показательно, что, согласно «Худуд ал-алам», только Славийа ведет торговлю с Волжской Булгарией, что перекликается не только с данными археологии, но и с определением ПВЛ восточных пределов распространения варягов. С другой стороны, именно самую северную группу русов Ибн Хаукаль называет самой высшей или самой главной по отношению к двум другим. Локализация третьего центра русов до сих пор остается дискуссионным. Поскольку это известие относится ко времени до возникновения Новгорода, который, как полагают археологи, уже существовал к моменту призвания Рюрика, следовательно, упоминание царской власти в ас-Славийа также свидетельствует о наличие какой-то государственности у ильменских словен еще до призвания варягов.

К сожалению, сохранилось очень мало данных, способных поведать нам о существовавшем устройстве в данном регионе в эпоху до Рюрика. К числу материальных свидетельств развития восточнославянского общества относятся новгородские сопки VIII – X вв., более 70 % которых сосредоточено в бассейне Ильменя. Их размеры колеблятся от 2-2,5 м в высоту при диаметре 12-14 м до грандиозных насыпей высотой 10 м и более при диаметре 40 м. Как подсчитал В. В. Седов, из 35 учтенных насыпей 74 % содержали одно погребение и лишь 22 % – от двух до четырех. Уже одно это указывало на достаточно далеко зашедшую социальную дифференциацию общества и появление в нем знати. Дополнительно на это указывает и чисто пространственное противопоставление единичных захоронений в сопках погребениям, расположенных у их подножия. Считалось, что на возведение сопки высотой 4-12 м требовалось 800-3600 человеко-дней, однако хронометраж отдельных действий по ее возведению показал, что затраты труда были значительно большими. Создавшее их «общество обладало достаточно выраженным социальным неравенством и жесткой структурой, позволявшей организовать сооружение столь трудоемких объектов. Как бы то ни было, возможность использования больших трудовых ресурсов в непроизводственной сфере свидетельствует о высоком уровне развития производительных сил»[160]. По мнению В. Я. Конецкого, экономической основой существования культуры сопок было пашенное земледелие, однако на социальную дифференциацию вполне могла влиять и трансконтинентальная торговля. Другие археологи также рассматривают сопки как свидетельство существования в регионе родовой аристократии: «Так, выявление выделяющихся своими размерами скоплений сопок на Луге и Мсте на компактных участках, где отсутствуют следы значительных поселенческих комплексов конца X-XII в., позволило сделать вывод о существовании здесь в IX – первой половине X в. крупных центров, в которых была сосредоточена родовая аристократия, и о затухании этих центров во второй половине X в., предположительно – в результате походов Ольги, “уставившей погосты” на Мсте и Луге»[161].

Исследователи отмечают, что эти монументальные сооружения могли иметь и ритуальный смысл: «Особенный интерес для изучения сопок представляет деталь, зафиксированная в последние годы, – вертикальный столб, установленный в центре основания и пронизывающий насыпь. Забутованное камнем основание такой конструкции было открыто в сопке у д. Заручевье. Остатки собственно столба обнаружены В. П. Петренко в суглинистом грунте одной из сопок около Старой Ладоги. <…> Во всяком случае вышеуказанный столб в насыпи в семантическом отношении несомненно означает “мировое дерево”, пронизывающее все ярусы мира. Аналогичное выражение данной мифологемы представлено в некоторых индоевропейских традициях, а главное, не чуждо и древнерусской»[162]. Норманисты глубокомысленно рассуждают о скандинавском влиянии на возникновение данного погребального обряда, но вот о чем свидетельствуют вещи, найденные в самих новгородских сопках: «При характеристике керамического материала из сопок было подчеркнуто, что сосуды биконических форм, встречаемые как в сопках, так и на поселениях, находят аналогии в славянских древностях междуречья Нижней Вислы и Одера. Это обстоятельство также склоняет к мысли о юго-западном происхождении словен новгородских»[163].

вернуться

159

Новосельцев А. П., Пашуто В. Т., Черепнин Л. В., Шушарин В. П., Щапов Я. Н. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 412-413.

вернуться

160

Конецкий В. Я. Новгородские сопки и проблема этносоциального развития Приильменья в VIII – X вв. // Славяне. Этногенез и этническая история. Л., 1989. С. 150.

вернуться

161

Макаров Н. А. Археологические древности как источник знаний о ранней Руси // Русь в IX-XI веках: археологическая панорама. М. – Вологда, 2012. С. 83.

вернуться

162

Конецкий В. Я. Новгородские сопки и проблема этносоциального развития Приильменья в VIII – X вв. // Славяне. Этногенез и этническая история. Л., 1989. С. 143-144.

вернуться

163

Седов В. В. Новгородские сопки. М., 1970. С. 33.