Все последующие дни Ольг помогал ярлу в торговле как толмач.
– Хвитрбарт, ты можешь найти мне десятка полтора крепких мужей, что уверенно держат в руках весло и меч? Платить буду хорошо. – Бородатый здоровяк Лодинбьёрн молвил это как бы между прочим. Увидев, как загорелись очи юноши, добавил, хитро сощурившись: – Тебя первым приглашаю, увидишь новые земли, познаешь долю настоящего викинга, грозы морей, а уж добра сколько заработаешь! – Последние слова нурмана напомнили юноше грозные окрики отца Велины. Мысль о том, что он может испытать себя, стать настоящим мореходом и вернуться к Велине и её отцу с щедрыми дарами, всё больше нравилась Ольгу. Теперь юноша засыпал и просыпался с мечтами о предстоящей новой жизни викинга. Но ни отцу, ни матери об этом до поры до времени не говорил. Только чуткая сестра сама с тревогой спросила:
– Ты что задумал? Мне Жданка Быков сказывал, будто ты его брата уговаривал идти в викинги, стяжать славу и достаток…
– Сами боги даруют мне сей редкий случай, – стал с жаром доказывать сестре Ольг, – либо я загину в славном бою, как поёт Ас-скальд, либо вернусь домой совсем другим. Тогда-то уж точно дядька Бажан не станет возражать против моей женитьбы на Велинушке!
Сколько ни отговаривала его Ефанда, сколько ни плакала, но брат твёрдо стоял на своём.
Незадолго до отхода Ольг с двумя десятками друзей стоял перед драккаром. Ярл Лодинбьёрн, мощный и лохматый, прошёлся вдоль выстроившихся молодых ладожан, придирчиво осматривая каждого.
– А ну-ка, проверим, как вы мечом владеете, – молвил важно ярл и кивнул стоящему рядом пожилому викингу. Тот принёс меч и щит и стал проводить поочерёдно с каждым из приладожцев пробные поединки.
Ярл отобрал четырнадцать молодых и крепких ладожан. Но четверо в последний момент раздумали, подчинившись воле родителей. Всего вместе с Ольгом на драккаре уходили десятеро сотоварищей.
– Не ходи с викингами, братец, прошу тебя! – снова умоляла Ефанда, – мама, отец, не отпускайте его!
Мать плакала, собирая в дальнюю дорогу одежду и снедь, уж она-то знала, из-за кого решил податься в дальние края её любимый сын, но знала и то, что по характеру он весь в отца, и если что решил, не откажется от задуманного.
– Мужи в кельтских родах исстари сами отвечали за свою судьбу, так поступил когда-то и я, уйдя из страны свеев в эту приладожскую землю. Теперь ты, Ольг, взрослый, я обучил тебя обращению с железом и деревом, ты достиг возраста мужа и сам должен принимать решение. Но одно скажу, жить среди нурманов тебе будет трудно, раньше или позже ты покинешь их страну, как это сделал я в своё время. Да хранит тебя Беленус! – молвил отец и обнял сына.
– Я знаю, отчего ты поступаешь так, братец, и не могу тебя остановить, – тихо и печально молвила Ефанда, глядя на него, как на шаловливого мальца. Движения её были непривычно медленными, из зелёных очей покатились слёзы. – Вот, возьми сей старинный торквис, – шмыгнув носом, еле слышно молвила она и, сняв со своей шеи, надела на него оберег. – Дар покойной бабушки, он тебе поможет, я знаю… – Девчонка разрыдалась и убежала. Провожать драккар она так и не пришла. Не пришла на пристань и Велина, но тайная их встреча состоялась вечером накануне отплытия. Девушка незаметно ускользнула из дома в укромный уголок березняка, начинавшегося прямо за оградой отцовского дома.
– Велинушка, я пришёл проститься, поутру уходим, я нанялся гребцом к нурманам, – молвил юноша все приготовленные заранее слова и замолчал от нахлынувших на него чувств. Велина растерялась, она привыкла к тому, что Ольг всегда рядом, глядит зачарованными очами, такой крепкий, надёжный, готовый носить её на руках и вдруг…
– Зачем, почему ты уходишь? – спросила девушка, перебирая косу.
– Твой отец хочет, чтобы жених непременно был богатым, и я им стану, – в волнении рёк юноша, сжимая в ладонях руку милой. – Непременно стану! – воскликнул он, а потом тихо добавил: – Коли не погибну в море, или в какой схватке. Ты будешь меня ждать?
Резкий порыв ветра с реки прижал лёгкое одеяние к телу девушки и проявил его стройность. В голове у юноши зашумело от волнения, он обнял милый гибкий стан, и на какой-то миг перестал видеть и ощущать что-либо вокруг, кроме её дивного тела и волшебных уст. Почти в полном забытьи он нашёл эти уста своими и слился с ними в долгом первом поцелуе.
– Погоди, – томно и страстно прошептала Велина, – погоди, не сейчас, не сегодня… Потом, когда вернёшься, всё будет потом… – Она, как в полусне, прикрыла ладошкой его страстные и неумелые уста, чуть отстранила свою взволнованную грудь.