Когда бронебойный фургон мчится по дороге, он несет в себе не только груз, но и обещание безопасности, надежности и тайны, которые останутся нераскрытыми. И те, кто попытались вскрыть «Ладу» подобно консервной банке, сами пошли на съедение тотемным животным.
Когда я вошел в фургон, то дверь тут же мягко закрылась. На меня уставились три пары глаз: Сафронов, Годунов и ещё один человек в синеватом костюме. От водителя нас отгораживала стальная пластина, так что невозможно было увидеть — кто за рулём.
— Ну что, все в сборе? Можем отправляться? — спросил я весело.
— Царевич, вы опоздали на три минуты, — буркнул Сафронов.
— Не мог устоять, чтобы не кинуть последний взгляд на царские палаты, — ответил я.
— Но так мы можем опоздать на поезд, — подал голос Годунов.
— Я больше чем уверен, что ради царской персоны поезд сможет задержаться на те же самые пресловутые три минуты, — подмигнул я в ответ, а потом постучал по пластине, отделяющей кабину от кузова.
— Мы не поедем на этой машине, — проговорил мужчина в синеватом костюме. — Ради же вашей безопасности вы пойдёте другим путём.
Он что-то колдовал с небольшим квадратом на полу. Вскоре квадрат откинулся в сторону, открывая нашим взорам ровную дыру в асфальте.
— Всё готово. Сейчас подбежит человек и передаст небольшую посылку, — проговорил мужчина. — А вон, как раз и он. Я создаю иллюзию, что под машиной ничего не поменялось, а вы ныряйте в отверстие…
— Рекомендация! Ваше величество, рекомендация! — донеслось снаружи. — Вы забыли рекомендации!
И в самом деле со стороны дворца бежал человек в ливрее, размахивая красной папкой.
— Я иду первым. Если что — подстрахую внизу, — проговорил Сафронов и прыгнул в провал солдатиком, вытянувшись и прижав руки к бедрам.
Он скрылся быстро, словно растворился в темноте под машиной. Я посмотрел на Годунова:
— Если ради безопасности, тогда ладно. Ну что, ты последний?
— Я за вами, ваше величество, — помотал головой Годунов. — Если что — прикрою.
— Ваше величество! Рекомендации! — по двери застучал подбежавший слуга. — Рекомендации для ректора училища!
— Я возьму, — сказал слуга и двинулся к двери.
— Ну хорошо, тогда мы ждем тебя внизу, — я повторил стойку Сафронова, а после сиганул в открытый люк.
Тут же ветер свистнул в уши, в нос ударила затхлость, а через пару секунд полёта пятки ударились о что-то мягкое. Я тут же отпрыгнул в сторону, чтобы идущий следом Годунов не шарахнул меня по загривку.
Нескольких мгновений хватило, чтобы оценить место, куда я попал. Сказать по правде, я не подозревал, что перед воротами есть подобный проход. Видимо, его создавали на случай отрыва от возможного хвоста.
Да и это был не подземный ход, а ответвление одной из ветки канализации. Под отверстием в потолке лежали маты, припасенные для срочного десантирования.
Сафронов стоял чуть в сторонке. В его руках уже светил фонарь, освещая стены, пол и потолок. Стены, конечно, не из мрамора, а из векового бетона, украшенные абстрактными рисунками в виде пятен плесени и течей. Красота, да и только.
Воздух насыщен ароматами, дарующими воспоминания о переработанных обедах, и каждый чавкающий шаг по лужам создавал мелодию, которую не услышишь на поверхности.
— Всё нормально? — буркнул он.
— Всё путём, — пожал я плечами. — Только чашечки кофе не хватает.
— Будет кофе. Позже… Ничего, что в таком месте очутились?
Я криво усмехнулся. Мне приходилось бывать и в местах похуже, так что канализацией уже не испугать.
Я знал, что в канализации живут необычные существа. Например, крысы размером с кошек, которые устроили себе здесь спа-салон, пользуясь естественными водными процедурами. Или таинственные моллюски, которые вели записи обо всех событиях на своих раковинах, словно живые хроники.
А также были места экзотики: тропические зоны утечек горячей воды, где можно встретить пару аллигаторов, мечтающих о карьере в кино. А еще — залы эха, где каждый шепот превращается в громкий диалог с самим собой. И эти залы заставляли сходить с ума слабых разумом существ…
— А-а-а! — раздалось сверху, а потом на маты шлепнулся Годунов.