Значит, кто-то был против того, чтобы молодой сын царя умер таким образом. Либо у ведаря появился могущественный покровитель, либо его решили убрать другим способом. И вот это приглашение могло пролить свет на всё случившееся.
Оболенский не был дураком. Дураков быстро убирали от двора, какими бы связями они ни обладали. И дурак не мог бы поддерживать связь с женой царя так, чтобы никто не догадывался об этом.
По крайней мере, Иван Фёдорович именно так и думал.
Но вот то, что в письме был небольшой намёк на «поваров царицы», давало понять, что мысли Ивана Фёдоровича были ошибочны. И это привлекало внимание не меньше того, что посланник митрополита катался на дорогущей машине.
— Митька! — позвал Иван Фёдорович дворецкого.
— Да, ваша светлость, — через несколько секунд отозвался дворецкий, беззвучно появляясь на пороге.
— Приготовь мне костюм для посещения церкви. Редко когда приходится делить пищу с высокодуховными персонами.
— Какие-то будут предпочтения в костюме? — спросил дворецкий.
— Тёмный костюм, белая рубашка, нейтральный галстук. Ботинки и носки тоже темного цвета. Вообще никаких украшений, только часы. Но не блестящие, а чтобы не привлекали внимание, но подчеркивали статус. Сдается мне, что при посещении будут фотографировать, так что не стоит выглядеть нищим на паперти.
— Сколько охраны с собой возьмете, ваша светлость? — пожилой дворецкий чуть склонил голову на плечо.
— Троих Сверкающих будет достаточно. Я не думаю, что если меня захотят арестовать, то для этого поступит приглашение от митрополита. Но на всякий случай пусть держатся рядом.
— Как прикажете. Через десять минут всё будет готово, — поклонился дворецкий и также бесшумно удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Оболенский налил себе воды в стакан, подошёл к зеркалу в золотой оправе на стене. Он посмотрел на своё отражение, выпрямился и улыбнулся. Тут же встроенные в стекло камеры считали изменение княжеского лица и за зеркалом щёлкнула скрытая задвижка. Зеркало мягко отъехало в сторону, обнаруживая скрытый сейф.
Князь быстро пробежал пальцами по едва различимым поверхностям кнопок, набирая нужное число. Дверца сейфа, способного выдержать многочасовую пытку плазменным резаком, неторопливо отошла.
Всё-таки Сверкающие Сверкающими, но на всякий случай надо и обезопасить себя. Тем более на чужой территории.
Взгляд князя остановился на небольшом яшмовом крестике на обычном шелковом гайтане. Пожалуй, этого оберега будет достаточно. Наличие большего числа артефактов даст понять старому прохиндею, что князь его боится!
Князь надел крестик на шею, спрятал за ворот рубашки. Закрыл сейф обратно и посмотрел в зеркало:
— Я боюсь? Я никого не боюсь! Не пристало будущему царю Великой России кого-либо бояться!
После этого он чокнулся стаканом со своим отражением и ухмыльнулся. Отражение ухмыльнулось в ответ и сделало глоток.
Собор Василия Блаженного
Солнце вот-вот грозило встать в зенит, когда две машины князя Телепнёва-Оболенского остановились неподалёку от Собора Василия Блаженного. Из машины сопровождения тут же выскочили два телохранителя из числа Сверкающих и подвергли окрестности перекрёстному обстрелу взглядами.
Удовлетворившись увиденным, телохранители кивнули в сторону наглухо затонированной машины князя. Тут же справа выскочил третий телохранитель, ещё раз кинул взгляд вокруг, а уже после этого обошел машину и помог выйти князю.
После этого, построившись в правильный треугольник, телохранители препроводили князя к возвышающемуся на Красной площади Собору. Их Щитов должно было хватить для удара из противотанкового ракетного комплекса. Второй удар уже не выдержат, но за время первого обязаны спасти князя, а уже потом принять все меры безопасности.
Князь остановился возле невысокого забора, окружающего Собор. Перекрестился. Ещё раз восхитился его красотой. Собор в честь великого юродивого, оставившего после себя немало предсказаний и пророчеств, всегда привлекал внимание туристов и являлся таким же символом Москвы, как и Кремль.
Собор Василия Блаженного — это не просто шедевр архитектуры, это словно волшебный замок из сказки, который случайно оказался в центре Москвы. Его цветные луковичные купола напоминают мороженое разных вкусов, которое, кажется, только что уронили на голову здания. Каждый купол — будто конфетка, которую хочется попробовать на вкус.
А внутри? Снаружи только часть общего храма, самое интересное начиналось под землёй. Это лабиринт из коридоров и капелл, где легко заблудиться, словно в гигантском антикварном магазине, полном религиозных раритетов. По слухам, там до сих пор блуждают монахи, которые однажды повернули не туда.