Мы отправились в путь на старенькой, «лохматой» «Волге» рано утром, когда на улице стояла еще кромешная темень. А уже километров через пятнадцать, которые мы преодолели меньше чем за десять минут по узкой извилистой, хотя и асфальтированной дороге, я понял, почему в командировку из Перми вместе с Евгением Валерьевичем прибыл Тоша Тагильский. Узколобый детина был водилой от Бога. – Бывший раллист, – не преминул похвастаться мне Евгений Валерьевич. – А тачка с форсированным движком. И подвеска специальная. Для мусоров эта старая рухлядь представляет ноль интереса. А в натуре она сделает любого серийного «мерина».[51] И даже не запыхается.
Я очень надеялся, что для мусоров, если все же найдутся дураки, что нами заинтересуются, мы тоже представим ноль интереса. Евгений Валерьевич, который с потрепанным портфельчиком на коленях вальяжно развалился рядом с водителем, изображал из себя некоего агента по закупке пиломатериалов в Республике Коми. При этом все его полномочия были подтверждены целой кипой разнообразных документов, заверенных какой-то там пермской коммерческой фирмой.
– Фирма реальная? – поинтересовался я как бы между прочим.
– Естественно, – обернулся ко мне Евгений Валерьевич. – Туфты ноль. Кстати, очень солидная фирма. И мы с Тошей там числимся официально. А тебя везем принимать туда на работу.
– Я помню…
Я действительно выучил наизусть легенду о том, как я оказался в этой машине. Сманили меня, квалифицированного сортировщика леса, Кулика Михаила Михайловича, из таежной глуши в большой цивилизованный город. И вот я сижу на заднем сиденье «Волги» моих будущих сослуживцев, клюю носом, и еще раз прогоняю в голове свой вчерашний разговор с Сашей Малиной…
– Короче, слушай сюда, – сказал он, когда мы уединились с ним для беседы, – что братва в Питере думает. С Хопиным, псом смердячим, надо кончать. Главный паук, сети раскинул свои, так, что не подобраться. Это по официальному. Теперича о другом – если мочить. Тоже хрен! Сидит у себя в замке, нос наружу оттуда не кажет даже по праздникам. Не выковырнуть пидера. Никак! – Малина стукнул кулаком по столу. – А крови он многим попортил… Короче так, Коста. Денег дадим. Народу, сколько захочешь, дадим. А ты приезжай и работай пса этого.
– Я даже не киллер. И как же я достану его, по-вашему, если спецы уже отказались?
– А ты, главное, его из гнезда достань. Он в курсах, что ты соскочил. И, думаю, ждет тебя в гости. И весь на изменах. А ты подъезжай и добавь ему их, братан. – Малина жестом продемонстрировал, как я, по его мнению, должен добавить измен Хопину. – Вытяни его на себя. Шантажни. Подключи братца, жену, мусоров, что в «Крестах» тебя раскрутить попытались… Короче, сделают тебе новую рожу, подрулишь в Питер, а там и решим, как действовать. Катит, братан?
– И куда же я денусь? – улыбнулся я. – Сам знаешь отлично, зачем, из Ижмы валил. Так что ж, сиднем сидеть теперь буду?
– Ну вот и молоток. Мыслишь верно, братан. А пока заморачиваться со всеми головняками этими, питерскими, не будем. Я всегда жил так: всего добиваться надо, никуда не спеша. Маленькими шагами. Так вот, твой следующий шаг – новая рожа. И чистое пузо. И снимай все наколки. А дальше братва из Перми тебя к нам отправит. И начнем серьезно готовиться… к решающей, так сказать, атаке. Отобьют одну эти гады, пойдем, братишка, в другую. – Малина принялся закуривать сигарету, и я обратил внимание, какой сильный у него тремор верхних конечностей.
«Алкоголизм. Или неврастения, – поставил поверхностный диагноз я. – Немудрено от такой геморройной жизни, что ты ведешь…»
– Короче, слушай сюда… – Малина наконец прикурил. – Я долго говорить не умею. Так что, считай, все сказал. Делай рожу и подъезжай – примем по высшему. А на досуге, как будешь валяться в больничке, подумай, что можно сделать. Вдруг что придумаешь… Пойду-ка я выпью.
Саша Малина вышел из комнаты, в которой я выслушивал его сухой монолог, а я чуть не расхохотался: «И за кого же он меня держит? За панацею от всех бед, связанных со сволочью Хопиным? За супермена? За группировку террористов Бен Ладена, которые вдруг в одночасье заявятся и подложат под неприступный замок добрый заряд гексогена? Дудки. Я простой смертный, который даже не умеет толком стрелять. Единственное мое преимущество перед всеми другими, кто жаждет смерти ублюдка, так это то, что он досадил мне куда больше, нежели остальным… Да какое там досадил?! Досадил – это мягко сказано!!! Настолько мягко…»
– Чего ты там бормочешь? – обернувшись, громко спросил Евгений Валерьевич.
Я вздрогнул от неожиданности и понял, что задремал. На улице уже полностью рассвело, а мы выехали на более оживленное шоссе. Тоша Тагильский в этот момент обгонял целую вереницу тяжелых грузовиков.
– Намного отъехали? – поинтересовался я.
– Километров двести, – пробурчал в ответ Тогда.
– А всего сколько?
– Около тыщи осталось. Не ссы, к вечеру будем.
«М-да, этот парень умеет водить машину», – еще раз подумал я и, покопавшись в карманах своей старой куртки, нашел бутерброд с сервелатом, которых нам наготовила в дорогу Маруся. А еще мне случайно попалась забавная книжка с длинным названием «Все симпатичные девушки – змеи».
«Враки. Не все, – не согласился я, вспоминая Настасью. – Хотя… – А теперь мне вспомнилась Ангелина».
А потом я дожевал бутерброд и принялся искать в книжке то место, на котором остановился.
Тоша оказался не прав. Вместо вечера в Пермь мы приехали только к утру, и все проблемы нам, естественно, доставили мусора, у которых непредвиденно для нас вдруг объявили какой-то очередной месячник по борьбе за чистоту дорог от нарушителей. Мусора повылезали из всех своих нор с жезлами и радарами, и после уплаты трех штрафов за превышение скорости Евгений Валерьевич, скрепя сердце, распорядился соблюдать от греха подальше правила движения. И наша «лохматая» «Волга», за которой не угнался бы и «мерседес», поползла по шоссе со скоростью гужевой повозки в просвете между фурой и лесовозом.
Евгений Валерьевич негромко матерился сквозь зубы и курил одну за другой вонючие ароматизированные сигареты. Тогда Тагильский стоически молчал. Я же, дочитав книжку про девушек-змей и досконально изучив «Атлас автомобильных дорог России», умудрился свернуться калачиком на заднем сиденье и заснул. И снились мне при этом спасовский скит, Настасья и красный огнетушитель, почему-то очень напоминающий внешне огромный вибратор…
– …Подъем! – Меня бесцеремонно хлопнули по плечу, и я мгновенно прореагировал:
– К дьяволу!
– Подъем, подъем! Миша, приехали.
Я узнал голос Евгения Валерьевича. Но почему меня называли Мишей?.. А, вспомнил… Я зевнул и принял сидячее положение.
– Ну ты и спать! Признавайся, чем занимался всю ночь? Небось с Марусей…
– Кака-а-ая Маруся… – еще раз зевнул я. – Поносило бы тебя по тайге столько, сколько меня! Знаешь, как в организме накапливается усталость?
– Знаю, – обернулся ко мне Евгений Валерьевич. – Я очень многое знаю, сынок. Возможно, побольше тебя.
Широкое шоссе тем временем перешло в скудно освещенный проспект с редкими машинами и еще более редкими проститутками на обочинах. Справа проплыла длинная вывеска большого кафе «Незабвенная ночь». У кафе прямо на тротуаре выстроились в ряд несколько дорогих иномарок.
– Наконец-то я добрался до полноценной цивилизации, – похвастался я. – Сколько там времени?
– Полпятого. – Евгений Валерьевич обернулся ко мне. – Значит так, Миша. Сейчас мы прямиком едем в ту клинику, где тебя будут лечить…
– В такое-то время?
– Не перебивай, лучше слушай. Для Кулика Михаила Михайловича там со вчерашнего дня забронирована палата. Кстати, отдельная. И кстати, «люкс». Твой лечащий полностью в курсе. Завтра утром в первую очередь он посетит тебя. Впрочем, пациентов там у него не так уж и много. Клиника частная.
– А мусора? – забеспокоился я.
– Не менжуйся, мы знаем, что делаем. Не тебе объяснять, что мусоров можно купить, чтобы не лезли, куда их не просят. И ноу проблем. Ага?