- Решение суда. Минус тридцать тысяч в пользу Зеты Ковальски. Спасибо, хоть счета разморозили.
- Есть и хорошая сторона, Андрей. Если счета разморожены, значит Вавилон снял с тебя все обвинения,– Попытался приободрить его Марк.- Но все же тридцать тысяч… эта птичка на подобных исках, наверняка, зарабатывает больше, чем за всю свою творческую деятельность. Кстати, ты слышал – она застраховала свою грудь полмиллиона?
- Ели она действительно клон, то это, практически идеальное преступление, – мрачно отозвался Андрей
Солано усмехнулся, а затем внезапно застыл, размышляя.
-Ты знаешь, а мне вот только что в голову пришла идеальная теория заговора. – Примерно через полминуты нарушил тишину он.
- Так поделись, – подначил Андрей, допивая пиво.
- Ты помнишь, как все эти демонстранты требовали проверить весь планетарный конгресс на «подлинность». Долой марионеток и так далее. Ты видел, наверное, записи.
- Вортов кивнул и Солано продолжил:
-Так вот, единственный человек, который имеет право инициировать проверку это спецпредставитель ООН. Ну, если конечно, предполагаемые клоны в конгрессе не проголосуют за подобное предложение сами. Вот кого нужно подменять. С подчиненной ему «противометеоритной» космической группировкой и полномочиями – у него власти побольше, чем у любого короля древности.
Андрей пораженно замер, в то время как Марк, видя его реакцию, усмехнулся:
-Впечатлен? Я тоже. Слава всем богам, что подобное просто невозможно.
- Невозможно? – в ступоре переспросил Вортов.
- Разумеется. Раз в пять лет ООН направляет к нам нового представителя. Старому придется вернутся для отчета и фокус с клонированием быстро раскусят.
- Впечатляющий полет мысли, – оценил теорию Андрей – А теперь давай закажем еще по одной и расходимся.
«…с сожалением, я вынужден признать, что колониальная зависимость нашей планеты от метрополии гораздо сильнее, чем это принято считать. Большинство экспертов сходятся во мнении, что уровень технического развития Вавилона отстает от уровня Земли даже до начала колонизации. Только представьте перспективы нашей экономики, если бы мы имели в своем распоряжении последние достижения нашей далекой прародины. Из всех высоких достижений, вроде создания, описанной в научной фантастике нейросети, мы получаем что-то больше похожее на полусырые прототипы и это уже не говоря о том, что большая часть орбитальной группировке подчиняется непосредственно спецпредставителю ООН…»
«Политическое обозрение», выпуск № 96.
Если бы Андрей имел привычку рассказывать окружающим о своих планах, то большинство тут же сообщили бы ему, что его нынешний – так себе. Но поскольку Вортов не имел подобной привычки, сей прискорбный факт ему приходилось осознавать самостоятельно. Впрочем, все было не так плохо, как казалось на первый и единственный взгляд. Почему единственный? Да потому что ту публику, с которой собирался связаться Андрей, вторым взглядом едва ли кто удостоит. Кроме, разве что, профессиональных параноиков, в чьи обязанности и входил догляд за гражданами. Уже бывший начальник Андрей, Готлиб Майер характеризовал эту публику как сборище маргиналов, которые, вот уж совпадение, составляли значительную часть аудитории Вортова.
Как бы то ни было, среди этой категории людей, верящих в сверхъестественное, теории заговора и прочее в том же духе, особенно выделялась прослойка параноиков, уверенных, что все эти необычные явления так или иначе направлены против них и, в связи с этим, единственной возможностью уберечься от неведомых опасностей они считали слияние с огромной, серой человеческой массой. К несчастью для них, уровень полицейского контроля достиг таких высот, что выражение «залечь на дно» зачастую означало, самое что ни ан есть, дно общества. Конечно, во второй половине третьего тысячелетия это самое дно не было карикатурной клоакой, коей оно являлось в его начале. В обществе, где принципы сегрегации были возведены едва ли не в абсолют, ты либо являлся гражданином более-менее стабильного политического субъекта с минимальными правами и хоть каким-то экономическим подспорьем, либо нет...Но в этом случае, для первой категории людей тебя просто не существовало. И, тем не менее, оказавшиеся на дне социальной пирамиды были мало кому интересны, а это давало возможность затеряться даже не столько отъявленным преступником, но тем, кто когда-то увидел или услышал, то что могло оказаться опасным для жизни. Иными словами, тем, кто представлял из себя желанную добычу для тех, кто превращал разрозненную информацию в, пусть иногда дурно пахнущий, но все же качественный информационный продукт.