-Да.
-Да?
-На оба вопроса, да! – с усилием прохрипел Андрей, которого начала одолевать, вызванная препаратами, сухость во рту.
-Умный мальчик, - улыбнулась Анна и спросила. – Есть ли у тебя какие-то особые пожелания?
-Снаряжение, – после небольшой паузы сказал он, - Нужно проверить снаряжение.
-Его сканер в рабочем состоянии, - впервые за всю беседу подал голос Джумба.
-Не о нем речь, - покачал головой Вортов, - Данные со сканера поступают на тактический дисплей бойца. Я не смогу ввести стоп-сигнал просто со сканера, так что, если шлем поврежден или на нем стоит генетическая привязка – ничего не получится.
Произнеся все это пристально наблюдал за реакцией похитителей, лелея в душе надежду, что в связи с явной спешкой они не успели допросить, попавшего к ним в плен солдата слишком уж дотошно, а то не успел разболтать ничего, сверх того, о чем могли спросить военного его специальности. Наконец, после недолгого колебания, Анна кивнула и Джумба, предварительно освободив Вортова, передал ему шлем.
- Ты знаешь, нам удивительно везло в последнее время. Нам удалось изначально закрепиться на этом складе изображая из себя подразделение ДСВП. Но светлая полоса рано или поздно кончается и потому, нам пора уходить.
- Ты права, - кивнул Андрей, - рано или поздно светлая полоса кончается и начинается темная.
Перед его глазами. На тактическом дисплее в шлеме мелькали сообщения о распознавании лиц того или иного сбежавшего заключенного. Сигналы о их обнаружении передавались на командный пункт.
Глава 16
«Как известно, война — это продолжение политики другими средствами. Однако, не многие делают из этого, подтвержденного столетиями исторического опыта, высказывания выводы о том, что, зная конечные цели войны – нетрудно выяснить какой из политических акторов является конечным бенефициарием конкретного конфликта».
«Политическое обозрение», выпуск № 602.
Последующие события запомнились Вортову в виде эпизодов еще не смонтированного фильма – кадры на месте, но единой картинки они не представляют. Эвакуация со склада прошла без сучка, без задоринки. Просто в какой-то момент на близлежащих улицах начали останавливаться автобусы и в них начали торопливо грузиться боевики «нового рассвета», изображавшие то студентов местного колледжа, то группу болельщиков местной команды, а то и клерков, собравшихся отправиться на корпоративный отдых за городом. Разумеется, весь транспорт имел соответствующую легенде каждой из групп символику и окраску. После торопливой погрузки, автобусы разделились и двинулись по какому- то сложному маршруту, чтобы, в конечном итоге, собраться в колонну у южного выезда из города, изрядно порушенного, проходившими здесь, боями. На всем протяжении пути, Вортов с нарастающей тревогой думал о причинах, из-за которых его план навести на террористов силы ЧВК мог дать сбой. Отбрасывая версии одну за другой, он с тревогой ждал приближения момента, когда ему придется выполнять обещанное, после чего его шансы остаться в живых уменьшатся до исчезающе малых величин. Последняя надежда на блокпосты также не оправдалась. ПО какой-то не понятной причине бойцы ДСВП не стали досматривать колонну разномастных автобусов. К моменту, когда последний из них въехал на трассу Андрей уже начал впадать в панику. И в этот момент все и случилось.
Позднее, Вортов смирился с мыслью о том, что лишь полная внезапность нападения обеспечила успех операции. Но тогда, охваченный паникой, он извивался на асфальте, как червяк на крючке. Горящие автобусы с боевиками безжалостно расстреливались, выехавшими вслед за ними из города, бронемашинами. Впереди, из наскоро выкопанных укрытий, до поры, прикрытые деревянными настилами с, уложенным сверху, дерном, вылезали солдаты в экзоброне и сходу открывали огонь. Впоследствии, он не раз благодарил судьбу за то, что в тот момент не пытался вскочить на ноги и броситься к укрытию. Если бы попытался, то нет сомнения, что одна из пуль, наверняка, досрочно прервала бы его жизненный путь. Но он продолжал лежать, наблюдая затем, как экстремисты падают на асфальт один за другим. Некоторые пытались укрыться и у части это даже получалось. Другие же просто застывали в тех позах, в которых их нашла смерть. Срок жизни большинства из них равнялся времени полета двух или трех пуль, которые они успевали выпустить, как последнее послание перед смертью. Но некоторые держались и дольше. Здоровенный взлохмаченный мужик с пышной бородой и пулеметом в руках, выскочил из-за укрытий и стойко игнорировал попадавшие в массивное тело пули. Но он уже был мертв, даже несмотря на то, что разум отказывался это осознавать, а мозг пытался дать команду пальцам спустить наконец курок. У него не вышло. Еще один попытался бросить гранату, но свалился замертво под градом пуль, а выпущенная его рукой посланница смерти изуродовала его собственное тело и отправила на тот свет трех товарищей. Досталось и Андрею, которого, как выяснилось позднее, контузило от взрыва. Он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме болезненного звона в ушах, который, казалось, заполнил собой весь мир. А потом все кончилось. В один момент вокруг гремели выстрелы и свистели пули, а теперь были слышны лишь стоны раненых, треск пламени и гулкие шаги солдат в тяжелой броне. Вортов лежал на выщербленном пулями асфальте, смотрел на небо и размышлял о том, как же так вышла, что жизнь привела его к этой точке именно в таких обстоятельствах. Тем же самым он продолжил заниматься и по дороге в больницу и в самое палате. Вызванные полным ощущением беспомощности, чувства требовали осмысления.