После обследования, матери был поставлен страшный диагноз Опухоль головного мозга, она была величиной с голубиное яйцо, и передавливала собой сосуды и нервные окончания…
После биопсии, показавшей доброкачественность опухоли, у мамы появился маленький шанс на жизнь, но действовать нужно было быстро… Мама впала в кому, и отчет времени пошел на часы.
– Петр Анатольевич, ваше предложение в силе? – Ирина набрала номер телефона мужчины
– Ирина, ты наконец-то решила принять мое предложение? – раздался его самодовольный басок
– Да, но у меня условие, деньги вперед.
– Да, без проблем девочка, все решаемо, сколько тебе нужно?
Ирина назвала сумма и мужчина присвистнул
– Ну у тебя запросики, а что столько-то?
– Мама смертельно больна, ей нужна срочная операция и дорогостоящее лечение…
– Хорошо, подъезжай до меня, на офис, разберемся, но предупреждаю заранее, что я рискую очень большой суммой, отдавая такие деньги тебе, за это ты должна будешь работать на меня и только на меня, полностью подчиняясь и не задавая лишних вопросов…
– Я согласна…
Получив деньги Ирина оплатила и операцию и лечение матери, обеспечила ей максимальный комфорт в больнице и стала молиться богу, чтобы мама осталась живой.
Петр Анатольевич сдержал свое слово, он загрузил Ирину по полной, иногда она даже не выходила из своего кабинета в течении нескольких дней, сутками на пролет разбирая его махинации с деньгами, участвуя в аукционах и все возможных гос. закупках.
Работа у Мезенцева напоминала хождение по лезвию ножа, неверный шаг и все…
Мать потихоньку шла на поправку, уже могла самостоятельно вставать и держать ложку, Ирина вздохнув от облегчения, ещё усилений принялась за свою работу, стараясь как можно скорее расплатиться с долгом…
– Мамуля главное, что ты жива – сквозь слезы улыбнулась Ирина, прекрасно понимая, какие мысли горят в душе матери…
– Скажи, Маша к тебе не приходила?
– Машка? Была полгода назад, стерва эта твоя Машка, пришла, наорала на меня, сказала, что это я виновата, что ты сидишь, и ведь она права – опять зарыдала мать
– Твою дивизию, мама, ты ни в чем не виновата, слышишь меня, мама, я сама на это пошла, я знала, чем все может закончиться, но терпеть этого мудилу я больше не могла… вор должен сидеть в тюрьме – невесело улыбнувшись, она вновь обняла мать
– Доченька, что ж я все реву и реву, как белуга, давай я тебе покушать-то приготовлю, ты ж наверное по домашней пище соскучилась, а я тут тебя своими соплями достаю – запричитала мама – где у вас здесь кухня?
Это было первое длительное свидание за все время пребывания Ирины в ИТК, мама приехала на двое суток, и их поселили в гостевом бараке, специально предназначенном для свиданий с заключёнными.
Это было единственное место в лагере, где можно было, хоть ненадолго но ощутить себя свободной. Практически домашняя обстановка, красиво убранные комнаты, с резной мебелью, картинами, вышитыми собственноручно скатертями и половичками, сидящие в лагере женщины старались украсить этот уголок недолгой и такой долгожданной свободы, подарить своим близким людям, через свои творения, всю свою любовь и благодарность…
Маленькая кухонька, душевая комната, четыре спальные комнаты и общая гостиная стали на эти двое суток их домом. Мама варила борщи, жарила картошку, лепила пельмени, котлеты и другую снедь, стараясь накормить свое изголодавшееся по домашнему чадо. Ирина, отшучиваясь, утверждала, что ещё один кусочек и она лопнет…
– Кушай, кушай доченька, это все, что я могу тебе дать…
– Нет мама, ты мне даёшь намного больше… ты даришь мне свою любовь и веришь в меня, а это важнее всего.
– Моя ж ты – мать гладила Иришкины короткие волосы цвета солнечного сияния, то и дело наклоняясь, чтобы поцеловать её в макушку – Как ты говоришь тебя здесь прозвали?
– Рыж мама, Рыж.
Глава 4
Первый год пребывания в ИТК за плечами. Осталось ещё около 700 дней, и можно будет считать себя свободным человеком, вновь почувствовать себя женщиной, снять с себя серую робу, впустить яркие цвета… но пока об этом можно только мечтать… мечты это все, что остается… здесь умирает даже надежда, все эмоции стираются, блекнут, погребенные под серостью «дня сурка». Монотонность – может убить… и она убивает.
Режим – это наибольшее из зол, созданных человеком. Когда все по расписанию… и каждый твой шаг контролируется…
– Рыж опять строчишь? – раздался за её спиной хрипловатый голос
Не оборачиваясь Ирина кивнула и продолжила записывать свои мысли в дневник, она начала его вести, около трех месяцев назад, после вызова в кабинет начальника…
– Осужденная Власова Ирина Александровна.
Привычно заложив руки за спину, Рыж, стояла перед начальником колонии
– Присаживайтесь Ирина – необычайно мягко произнес мужчина, с состраданием поглядывая на стоящую перед ним девушку.
«Такс, чую меня ждет, какая-то хрень, уж больно мягок его тон, обычно он разговаривает с зечками по другому»
– Ирина, скажите вам знакома Власова Любовь Анатольевна?
– Да, это моя мать. Что-то случилось?
– Присядьте Ирина…
Рыж присела на стул и напряженным взором впилась в лицо хозяина, не плохо ориентируясь в чтении лиц, она видела, что тот, обдумывает, как, сказать, что-то не очень приятное… по сердцу пробежался холодок, а в коленях появилась предательская слабость «Боже, хоть бы с мамой ничего не произошло…»
Откашлявшись, Дмитрий Николаевич, наконец, произнес.
– Ирина, мне очень жаль, крепитесь, но ваша мать скончалась…
Его голос отдалялся, становясь все глуше и глуше, перед глазами всё поплыло… Через пару минут девушка очнулась от пронзительного запаха нашатырного спирта…
– Как, почему – все ещё затуманенное сознание, искало хоть малейшую ниточку для прояснения…
– Две недели назад у неё случился сердечный приступ дома, ваша мать вызвала скорую, но к сожалению приехавшие на вызов врачи, не смогли её реанимировать…
– Мама… мама, что же теперь… – Ирина обхватила руками голову…
Дмитрий Николаевич, подумав, что вопрос адресован ему, вздохнув, встал из-за стола и подошел к своей подопечной
– Крепитесь Ирина – он положил свою грубую ладонь на её плечо – Крепись девочка, это все, что я могу пока тебе сказать, твою мать похоронили за счет государства, там, где она сейчас, думаю, ей спокойно…
Подняв голову Рыж посмотрела в глаза мужчине – Спасибо вам… почему только через две недели…
– Ну ты сама понимаешь, бюрократия и все такое… Тебе нужно подписать кое-какие документы, мне их переслал ваш нотариус, это касательно наследства… Но, я хочу дать тебе совет, пока сидишь здесь, не вступай в наследственные права, девочка, иначе рискуешь потерять квартиру, сама понимаешь. Ты зечка, и не имеешь никаких прав, а наше государство весьма жадно до чужого имущества…
– Плевать, плевать на квартиру, на все… у меня мать умерла… а я… я даже не смогла проводить её…
– Ирина, не всё в этой жизни удается, не важно, кто закрыл гроб твоей матери, важнее другое, что ты любила её и продолжаешь любить, я не дам тебе наделать глупостей, пускай документы на квартиру полежат у меня до твоего освобождения, ты молодая, у тебя ещё все впереди… дурочка, встретишь мужика, нарожаешь ему ребятишек… слышишь меня – Дмитрий приобнял плечи девушки – я постараюсь тебе помочь, подумай на счет досрочного освобождения… возможно, ты сможешь получить его…
– Что я должна буду сделать для этого? Тоже, что и другие?
Улыбнувшись, начальник, пригладил рукой взъерошенные рыжие волосы
– Дурочка ты, я хоть и кобель, но бабы сами передо мной ноги раздвигают… сама подумай, а ты мне просто нравишься… у меня дочка была… погибла она, десять лет назад… её тоже Ирина звали… одногодка твоя…
– Спасибо. Спасибо вам… простите меня…
– Ничего девочка, я все понимаю… а теперь иди… я не могу пока, что-то сделать для тебя, но я постараюсь, вытащить тебя из этого гадюшника…