Блять! Я уже сто раз пожалел об этой сумасшедшей затее. У меня даже на минуту проснулась совесть, но я с ней быстро договорился. Отступать поздно. Тем более, после того, как проследил в инсте её популярное резюме. Теперь страх, что она запросто свалит отсюда и пошлёт меня с моим контрактом в задницу, был небеспочвенным.
Валера, запыхавшись, вернулся в кабинет.
— Что она делает? Какого хрена ещё не явилась?
Мои нервы натянулись, как струны и вибрировали. Если узнаю, что рыжую заденет за живое этот спектакль, точно не слезу с неё, пока не добьюсь благосклонности.
— Так…и что я буду иметь за свое бескорыстие, Бес?
Валера улыбался и строил грандиозные планы на эти выходные за мой счёт.
— Лучше молись, чтоб тебя не зацепила взрывная волна.
— Они с Никой мирно беседуют. Пьют ликёр и закусывают вишней в шоколаде.
— Размышляют, значит… — я посмотрел на часы. Десять минут одиннадцатого.
— Женщины не мыслят, они замышляют! Все женщины живут по одному девизу: “Любить нельзя использовать”, но где поставить запятую, Бес, каждая выбирает сама… — Кощей изрёк удивительную фразу. Чертов философ!
— Запятую буду ставить я. Присмотри за Соней, мне пора сматываться от сюда.
Катя.
Конфеты с ликёром — благое дело. Поднимают настроение к потолку и смелость. В офисе кипела работа. Все копошились, куда-то метались из угла в угол. Я подошла к двери с табличкой «КГБ». Интересно, какие пытки он придумал на этот раз? И что бы этот деятель не придумал на допросе — мне нужно обязательно достойно покинуть этот кабинет!
Уверенно постучала в дверь и вошла с гордо поднятой головой. Я почувствовала себя агентом иностранных разведок, что проводили на территории противника шпионско-диверсионную работу. Лагерь вражеской силы был внушительных размеров. Обычный стандарт: панорамные окна в пол, много светлого пространства, дорогой деревянный стол с необычной резкой. Столешница внушительных размеров. Меня тут же посетили красочные пошлые мысли, как Кирилл Григорьевич применяет этот элемент интерьера для своих сексуальных игр. Даже в голове начали воспроизводиться страстные стоны мужчины и женщины. Сначала подумала, что перебрала с конфетами, но нет. Эротические звуки доносились где-то из-за угла. Я внимательно прислушалась и подошла ближе. Черт! Это не глюки! Жесткий секс и ничего кроме секса раздавалось из приоткрытой двери санузла. Ритмичные хлопки от соприкосновений гениталий и эти громкие стоны, которые оглушили меня, впиваясь в подсознание острыми иголками. Как же ей сейчас хорошо…Поворотики, блиин! Какого хрена он меня вызвал? Послушать музыку сексуального угара? Охренеть…В этот момент меня взяла злость. Непонятное чувство царапнуло больно по сердцу и от того оно глухо стало стучать в груди, отдавая эхом каждый удар в голове. Ноги не слушались. Я из последних сил сделала глубокий вдох и перед тем как выбежать прочь из этой комнаты, бросила через плечо пару фраз.
— Пожалуй, я вызову симфонический оркестр для Вашего погорелого театра, Кирилл Григорьевич! А то Ваш бэк-вокал не вписывается своим рычанием в мелодичную песню канарейки!
Захлопнув за собой дверь и не успев толком развернуться, угодила лицом в чью-то твердую грудную клетку, которая преградила мне путь к отступлению. Ударившись носом в солнечное сплетение, ощутила знакомый запах мужского одеколона. Руки скрестились в мертвой хватке у меня за спиной и утащили на лестничную клетку к запасному выходу. Я почти свалилась в обморок, когда услышала этот дерзкий и полюбившийся с некоторых пор мужской голос.
— Ревнуешь?… — прозвучало над моим левым ухом. — Я давно понял, что ты на меня запала, крошка…поэтому злишься и шипишь!
Греческий бог секса укусил меня легонько за шею и следом поцеловал укушенное место. От этого моё тело офигело и расплавилось в его руках. Голова кружилась от всхлынувших наружу эмоций. Закрыв глаза, сконцентрировавшись, дыханием пыталась отогнать ненужные мысли. Теперь я чётко знала: — во время горячей оргии в кабинете босса сам босс не присутствовал.
Мне стало намного легче! Прямо камень с души свалился…Мысль о том, что не придётся возненавидить Кирилла за то, что сейчас происходило в его кабинете, уже необычайно радовала. Горячее тело прижало меня к стене. Я даже немного расстроилась, что эта скала не распускала свои властные шаловливые руки ниже моего пояса. Вместо этого он обхватил лицо ладонями и почти прикасаясь к моим губам своими, низко с хрипотцой произнёс:
— Ты сводишь меня с ума, Катя…давай договоримся с тобой о некоторых правилах, малышка…
Дальше его губы накрыли мои в нежном, тягучем поцелуе. Его язык лишь слегка скользил по нижней губе, но врываться в мой рот не собирался. От этой медленной пытки тело предательски задрожало. Я сново почувствовала, как тёплая волна наслаждения, где-то внизу живота, почти у выхода, растекалась, обволакивая каждую возбужденную клеточку. Жар от его ладоней, тела, от его рта почти стал обжигать меня. Тонкие мужские брюки из последних сил старались удержать восставшее естество мужчины. Я остро ощущала, как оно упиралось в меня и сильная пульсация крови в тех венах, которые поднимали мощный, приличных размеров член к боевой готовности, вибрировала на каждом заведённом нерве моей кожи, в том месте, где он соприкасался с ней. Это чувствовалось даже сквозь одежду. Адреналин отключал реальность, проникая в мою голову, и ещё с большей силой толкал на безумные вещи. Теперь мои руки стали непослушными, исследовали каждый рельеф, каждую напрягшуюся мышцу этого шикарного тела. Скользили вдоль позвоночника вверх-вниз, затрагивая зону копчика. Бестужев, простонав мне в рот, отстранился, вглядываясь в мои покрытые пеленой страсти, глаза. Его серые радужки поменяли цвет. И теперь зрачки почти перекрывали смесь насыщенного голубого и серого оттенков. Я ещё не встречала людей, чтобы эмоции влияли на окраску радужки.
— Первое правило, малышка.. — соприкасаясь лбом с моим, смотрел в упор на меня. — ты забываешь о новых поисках работы и продолжаешь работать на меня…
Если он и дальше так будет подавлять меня своей личностью с запредельной аурой, своей волей — моя забьётся в дальний угол. Сейчас я не могу позволить себе сдаться его власти. Я должна удостовериться в искренности его поступков, в том, что я не очередная «прочитанная книга».
— Кирилл… — мне пришлось прошептать, так как голос предательски потух. Его палец прикрыл мне рот, давая понять, что моего мнения пока не спрашивают.
— Второе… ты соблюдаешь нормы стиля в одежде. эти твои принты. красноречивые послания. оставь для уикендов, малыш…иначе я сам тебя буду переодевать по утрам в своём кабинете. при этом вносить приятные элементы к утреннему сексу…
— А кто переодевается там сейчас? — все таки успела задать вопрос, воспользовавшись его замешательством, когда мои руки на пару сантиметров погрузились под пояс брюк, пробираясь к его заднице. Он среагировал так быстро, что я не успела моргнуть. Схватив мои запястья, поднял у меня над головой и зафиксировал, прижав к стене. При этом моя футболка задралась так, что открыла вид на плоский живот с пирсингом. Оценив мой пупок с блестящим камушком внутри, мгновенно облизал свои губы и прикусил себе нижнюю, пытаясь подавить рвущуюся наружу страсть.
— Черт! Мандаринка!… — зарычав над ухом, ещё сильнее навалился на меня, прижимая каменным торсом к стене, что вдохнуть воздух становится почти нереально. — лучше держи свои руки при себе…Третье правило, Катя — не пытайся довести мужчину до… пика сумасшествия, если не намеренна вступать с ним в половую связь…
Его губы впились в мои до сладкой боли…кусали их…теперь он не сдерживал поцелуй. Ярость и сила была вложена в него без остатка. Грубый, властный…Какую бурю страстной борьбы поднял при столкновении ртов, словами не описать. Наши губы приобрели жар и упругость, рождали звериную страсть. Его твёрдый язык напористо спорил с моим. Сладость…адреналин…сумасшествие…всё смешалось… доводилось до точки кипения…
Кирилл отстранился первым. Я переводила дыхание и пыталась утихомирить стук сердца, но всё безрезультатно!…Он тоже тяжело дышал..