— Вот что ты мне трындишь? Думаешь я совсем тупая и слепая? Какого фига ты сейчас тут сидишь и пьёшь, если так спокойно об этом рассуждаешь? За грудиной несильно болит? А что? Слабо Кирилла с ребёнком принять? Или будешь так бегать вечно, придумывать разные причины? Дура ты Катюха! Ещё та! Ты думаешь у меня всё гладко с Виталиком? Пока Ромка не родился, мы каждый день разводились. Зато теперь самый лучший в мире папка и муж! Бестужеву нормальная женщина нужна, а ещё лучше — жена!
— Да иди ты… Ника! Какая из меня жена?
— Нормальная!
И тут к нам направился шеф-повар. По-русски «ни бум-бум». Язык у меня уже прилично заплетался, впрочем, как и у Ники. Так вот… Музыку и свет приглушили. Японец в окружении поварят торжественно несёт чего-то там. Ставит в центре на стол главную посудину за четыреста баксов, накрытую крышкой-колпаком. Остальные блюда подаёт каждой из нас и жестом приглашает попробовать. Рядом стоят хозяин ресторана и бледная официантка. Мы с Никой в недоумении переглянулись и решили попробовать блюда, не столько от голода, сколько из-за интереса. Попробовали! Вкусно…
— Ну каки? — спрашивает характерным японским говором «ни бум-бум по-русски», ещё больше прищуривая и так узкие глаза, — зае6ися??
Половина зала поперхнулась от такого вопроса, в том числе и мы.
— Ой, простите нашего повара! — краснея, отчитался хозяин заведения. — Он не понимает русского языка, но где-то уже успел нахвататься крепких слов.
Бледная официантка, опустив голову, стояла чуть дыша. Сразу видно, кто преподаёт крепкий слог горе-повару! Тот всё не унимался:
— Виссий класса! Да? Оцень-оцень кусьно! Да?
Ну что сказать после этого…
— А двайте вашше… главное блюдо! — с большим усилием выговорила я.
— Ага! — Ника согласилась. Мы в предвкушении переглянулись и затаили дыхание. Шеф-повар с загадочным лицом потянулся к крышке рукой и вуаля! Ешьте на здоровье!
Дайте мне виски и я покажу как рождается философия. Девочки, караул! В меня вселилась бутылка водки! Всё! Больше не пью… ващще!
Смотрим на тарелку, а там — в залежах овощей, травок и пряностей ползает здоровая, сантиметров восемь, жирная гусеница.
— Пвротьки, б***ть!
Мы, конечно, знали, где мы находимся и что ожидать от этих товарищей можно чего угодно. Но чтобы вот так откровенно… Пока мы недоуменно переглядывались с Никой и каждая в голове обдумывала увиденное, гусеница стала жрать овощи, разложенные по тарелке. Такой наглости мы не ожидали. Я накатила ещё стопку. Теперь заспиртованный Яцзы начал шевелиться. Ох ты епть! Приподнимаюсь со стула и склоняюсь над бутылкой, вытряхивая хмель из головы.
— Мне больше нне нливать! У меня что-то с но.. — глубокий вдох, — с ногами!
— Пдкашваются? — подруга вздернула одну бровь, разглядывая меня.
— Рздв. ига. юются!
Ника снова уставилась на жирную тварь. Повар, хозяин ресторана и японка тоже молча наблюдали за живым блюдом. И тут, Ника, вспомнив о стоимости сего шедевра, стащила с тарелки нетронутый листик какой-то травки, так как это недоразумение сожрало половину салата, и отправила в рот, начав интенсивно разжёвывать зелень. Да что ж это такое! Четыреста баксов отдать этой ненасытной гусенице?? В тот самый злосчастный момент, когда животное принялось жрать кусок зеленого огурца, я резко взяла вилку и — ХЫЧ!!! Она вонзилась в голову гадкого существа. Вслед за “хыч” послышался грохот падающего в обморок шеф-повара и изумленный визг русской японки. Директор посинел, и шипя прорычал:
— Зашибись! Да вы хоть знаете сколько стоит эта гусеница?!!
— Четырстаа! А что? Счёт оплачн! Жрать это не будем!
— Вандалы! — шипел хозяин ресторана! Мы её растили шесть лет!!!! А едят вовсе не её!!
— А кого? — испуганно выпаливаю я.
— Не кого, а что! Её испражнения! Это и есть деликатес! А вы её грохнули.
— Это что же получается? Мы заплатили такие бабки за какашки? — Ника вдруг внятно произнесла каждое слово. — Очуметь! И что, от них прет круче, нежели от героина?
Повара унесли в обморочном состоянии на кухню. Нам предоставили счёт. Разглядев с пятого раза выбитую сумму, пришлось включить смартфон и писать смс.
«Мнё до домпб не дпйти! Збри меня с «Якудза» и да! Нжно 8000 баксов! Катя.»
Глава 15.
Катя.
Пристрелите меня кто-нибудь!!! Похмелье — одно из худших и мучительных последствий после пьянки. Хотя нет! Самое страшное, что может с вами случиться на пике праздничного угара — алкогольная амнезия! Полный провал в памяти… Когда мозг отказывается выдать любую нужную тебе информацию, самое время просмотреть «исходящие» в своём телефоне. Обязательно проверить смс на наличие грандиозной речи, красочных метафор и эпитетов в рифму, длинного монолога обиженной девушки… И не забыть заглянуть в «контакт», в асю, в фейсбук, чтобы убедиться, на какое длинное расстояние тебя вежливо отправили…
— Мммм… — голова раскалывалась с похмелья. В горле пересохло. Язык прилип к нёбу и сильная жажда заставила расшевелить своё неподвижное тело. — Ника? А что мы вчера пили? — почти шёпотом спрашиваю, прислушиваясь к ответу.
В голове раздавались смешанные звуки работающих кухонных приборов. Кто-то хозяйничал на кухне. Неужели подруга вот так запросто поднялась с кровати и решила приготовить кофе? А ещё доносился запах поджаренного бекона и свежей выпечки. Да она сошла с ума. Литр воды и таблетка аспирина — всё, что мне сейчас требуется!
— Ника? — поворачиваюсь набок на мягкой кровати, ощущая кожей прохладу атласных простыней. От подушки исходил какой-то очень знакомый мужской аромат. Я погладила её ладонью и глубоко вдохнула, наслаждаясь нежностью ткани и приятным парфюмом. Спустя минуту, в мою голову врезались первые отрезвляющие мысли и я тотчас распахнула глаза, задавая себе множество вопросов.
Обстановка незнакомая и уютная, но интерьер спальни и прочие дизайнерские детали меня мало волновали! Сейчас мне точно не до них. Черт! А где я? И что я делаю, практически голая, в чужой квартире. Кто меня раздел? Чья это кровать? А был ли секс? И что вообще было? И если было, то с кем? В какой «кондиции опьянения» я была, что позволила мужчине затащить себя в постель, неспособная самостоятельно передвигаться?
В том, что это холостяцкая квартира, не стоило даже сомневаться. В углу, на кресле лежали небрежно брошенные вещи: мужская тёмно синяя рубашка и чёрные джинсы поверх платья, что Ника вчера любезно мне предоставила. Помню, как с подругой сделали заказ, как накатила рюмку драконьей водки в ожидании закусок, а дальше, как говорится «Гитлер капут!» и чистый лист в голове…
— Оу! Наша рыжая пьянчужка уже проснулась? — раздался очень знакомый, насмешливый тембр голоса за спиной в тот момент, когда я осматривала незнакомую местность в поисках телефона.
Вздрогнула от неожиданности и тут же попыталась прикрыться непослушной, скользкой простыней, которая так и норовила выскользнуть из рук, открывая напоказ соблазнительное нижнее бельё на мне. Не может быть…Какого лешего?
— Дима? — дрожащий и неуверенный голос с отголосками напряжения раздался в моей больной голове. Я медленно обернулась к Воронцову. — А что… я делаю в…твоей… спальне? У нас что-то было? Я имею ввиду…
Слова застряли в горле и, чувствую, как очередная волна стыда накрывает меня с головой. Дима ничего не ответил, взамен, лишь растянул соблазнительную улыбку и поставив поднос с едой на тумбочку возле кровати, присел рядом.
— Ты ожидала увидеть Кирилла или же разъярённого Робинзона? — Воронцов снова тихо рассмеялся, глумясь над моим положением. Вот почему мужчины все такие сволочи?
— Не думаю, что он одобрил бы твой экзотический ужин за восемь с половиной штук баксов. — продолжил дальше измываться, с интересом рассматривая меня. Какого черта он так пялится? Неужели не рассмотрел когда была такая возможность, а она, естественно, была!
— За сколько тысяч…баксов? Ты о чём? Это шутка, Дима?
— Я о том штрафе, который тебе выписали после того, как ты довела персонал до нервного стресса! — в комнате стоял громкий хохот. Кажется, моя голова не вынесет этот ужас. — Кстати, Катюша, японцу пришлось сделать искусственное дыхание… — как-то странно, с придыханием произнёс последние слова.