Промычав нечто невразумительное, я попыталась восстать, не потеряв при этом достоинства. В результате потеряла часть содержимого сумочки.
— Блин! — выпалила я, прижимая ту к боку, но положение не спасла.
С громким шлепком на пол вывалилась косметичка и длинная-длинная лента маленьких квадратиков популярного средства контрацепции.
Ну, знаете, клубничный запах, ребристая поверхность, все дела.
Как говорится, если провал, то только эпичный.
— Ой… — смущенно пискнула я и резко присела.
Сержантик повторил маневр. Наши руки одновременно схватили концы того самого, а лбы радостно поприветствовали друг друга.
— Уууфф! — выразили мы удивительное единодушие и схватились за ушибленные головы, но заветной ленты для безопасных утех никто не выпустил.
Секунду мы смущенно таращились друг на друга, а после сержантик потянул ленту на себя.
— Я вынужден вас арестовать.
— За что?! — возмутилась я, от избытка чувств дернув свой конец.
— Вы украли мое сердце, — заявил страж. Лента вновь оказалась на его стороне.
— Уверены, что оно у вас было? — проскрипела я, продолжая потеху по перетягиванию каната.
— В таком случае предлагаю уединиться в допросной номер семь, дабы мы оба смогли постичь квинтэссенцию моих переживаний и протестировать парочку ваших квадратиков.
Мужчины, запоминайте! Некоторые слова провоцируют даже слабую девушку на удар в причинное место и контрольный в голову. Даже лента не выдержала и лопнула по шву на две части.
Соперник качнулся и осел на пол, а я вскочила на каблуки, точно сердитая ведьма на метлу.
— Ну, знаете ли…
Я опасно покачнулась, воинственно взмахнула зажатой в руке лентой удовольствия и таки выбежала из участка. Точно городская фурия промчалась по пасмурной улице, вспомнила о Габриэле и побежала в обратную сторону.
Бежала быстро.
Так быстро, что едва не пролетела мимо переминающегося за углом мужчины. Если бы тот не перехватил за талию и не придержал, очнулась бы от возмущения еще не скоро. Возможно, в противоположной части города.
— Как все прошло? — спросил мужчина, узрел в моей сжатой ладони честно отвоеванный хвостик ленты и усмехнулся. — Как непростительно мало, оказывается, я знаю о пропускной системе… Идёмте, Фелисити, ваш дедушка ждет.
В это же время Мастер Масок прошел мимо черного хода картинной галереи, а на переполненный и оживленный перрон сошла женщина с внешность ангела, душой дьявола и, может быть, самым длинным шлейфом из тайн.
Глава пятая. Облака в кетчупе
— Напомни, почему я вообще согласилась? — пробубнила я, скорбно глядя на высоченное здание театра.
После вчерашнего стресса в участке, загадочных намеков Габриэля и многочасового разговора с дедушкой я не спала всю ночь. Ворочалась с боку на бок, бесконечное число раз комкала подушку, но угомониться и отрубиться так и не смогла.
Едва за окном подал первые признаки жизни рассвет, вскочила и начала имитировать бурную деятельность. Сварила кофе, спалила до ароматной черной корочки омлет, поразила деда высокохудожественным умением колотить тарелки и проводила его на вокзал.
— Поклянись, что не станешь вмешиваться в это дело, Лисенок, — потребовал Дрогорад Алинар, замирая возле входа в общий вагон.
— Дед, просто скажи, что происходит — я взрослая девочка, я все пойму, — попыталась настоять я и с такой отчаянной силой вцепилась в его морщинистую руку, будто мы застыли на краю пропасти, и один из нас уже летел в бездну.
— Ты взрослая и ты все поймешь, — согласно улыбнулся дед и ласково погладил меня по щеке. — Вот только я не готов рисковать твоей свободой и жизнью.
— А своей, значит, готов? — возмутилась я.
— Лисичка, — добродушно усмехнулся дед, — я пожил достаточно, чтобы заполучить седину, артрит и такую непростительную роскошь, как храбрость и отвага. К тому же я рассказал тебе достаточно, пусть в общих чертах, но размах ты понимаешь.
— Да, но что ты будешь делать в столице? Как твоя поездка поможет отстоять улицу Великих Домов? Не проще ли остаться, нанять толкового адвоката и…
— Дай старику оторваться и навести шороху среди столичных казнокрадов!
Я кисло улыбнулась, но развивать тему не стала.
А смысл? Если уж господин Алинар вбил себе в голову какую-то бредовую идею, то его упрямству позавидуют даже послушники культа «Твердолобые».
Да что там! Сам отец-настоятель придет за автографом.
Проводив деда печальным взглядом, я послонялась по серому от непогоды городу и решительно двинулась в западную часть к Каю, своему единственному другу.
Это был просчет номер один.