Бранниган даже не пытался скрыть столь непривычное для него удивление — просто стоял и пялился, пялился на кольца — больше ни на телевизор, ни на картины, потертый ковер или корешки книг — на кольца! Сволочь!
Марте хотелось визжать.
— Это же… парные кольца? Мужское и женское. Такими объединяют партнеров. Марта, ты что — нашла партнера?
Нашла? Выдумала? Поддалась импульсу и придумала несуществующую любовь? Как теперь объяснять? Снова мямлить, оправдываться, выглядеть дурой, истеричной, заикающейся невростеничкой?
Когда ее оторопь достигла предела, внутри будто вырос второй скелет, сковавший все движения — если она попытается открыть рот, то замычит, нет, скорее, взревет, как раненый в причиндалы бык.
«Убирайся! Убирайся отсюда сволочь! Ненавижу! Почему ты все время лезешь, куда тебя не просят? Зачем ты вообще приперся? Ты же меня не любишь! Я трачу на тебя все свои мысли, все свое время, а ты только гадости говоришь!»
Спокойно. Глубокий вдох, глубокий выдох.
Она не заорет, не выставит себя идиоткой, и она не будет оправдываться. На смену панике вдруг пришла ледяная злость — настолько сильная, что слова полились сами — ровно, насмешливо и крайне холодно.
— Нашла, представляешь? Замечательный мужчина — красавец. Вот, купила — хочу обрадовать.
Казалось, вечер, обещающий сюрпризы только для Марты, решил повернуть свой взор к Дилану и принялся удивлять его.
— Купила? Сама? Ты же женщина!
Да, точно, «женщина». Прозвучало именно так, как она и предполагала — не просто неодобрительно, а с отвращением. Ну и что, что женщина? Лишена всех прав?
— Красивые, правда?
Она вдруг ожила — почувствовала себя так, будто ее подменили изнутри, будто наружу вышла другая Марта — ледяная, — а старую Марту, способную все испортить невростеничку, заперли где-то внутри. Поплыла к столу — теперь грациозным движениям не мешали даже пушистые тапки, — взяла коробочку в руки и поднесла к его глазам.
— Как думаешь, ему понравятся? И камешек есть, и рисунок отличный.
— Понравятся? — Дилан выглядел так, будто только что съел миску червей — благо, хоть его баритон не сорвался на фальцет. — Как такое может понравиться, когда тебя пытается охомутать баба? Камешек? Да он такой крохотный, что его не видно, а рисунок… какая безвкусица! Оно слишком тонкое для мужского пальца… Марта, ты… ты вообще рехнулась?
— А ты кто такой, чтобы судить- рехнулась я или нет? Ты ведь не умеешь любить, не так ли? А я умею, и мы будем счастливы вместе. Представляешь, чьи-то глаза могут сиять при виде меня, а уж такой подарок МОЙ мужчина оценит наверняка.
«Не то, что ты, сволочь»
На этот раз Дилан промолчал — какое-то время стоял с багровым лицом, пытался привести в порядок явно вышедшие из-под контроля мысли и не дать сорваться с языка новым язвительным комментариям. Значит, точно пришел о чем-то просить. Не дожидаясь дальнейшей реакции, Марта спокойно захлопнула крышечку, водрузила коробочку на полку, повернула и сложила руки на груди. Кажется, ей, все-таки, удалось приподнять одну бровь.
— Так кофе? В третий раз спрашиваю тебя, как отсталого инвалида. Кофе будешь?
— Буду.
Дилан смущенно прочистил горло и попытался вернуть себе привычный безразличный вид — вид человека «меня ни что на этом свете не интересует, тем более ты», но не смог — шок от увиденных колец, стоящих на ее столе, так и не прошел.
Марте вдруг стало наплевать; в этот момент она будто прозрела — просто и без эмоций — это не ее человек, не ее мужчина, вообще не герой ее романа, поэтому она коротко кивнула на диван и бросила:
— Садись на диван. Нечего шататься по гостиной. Сейчас сварю.
— Значит, хочешь позаимствовать меня на целый вечер в качестве девочки-эскорта.
— Не девочки-эскорта. — Ты для этого слишком некрасива, следовало бы ему добавить, но теперь ей стала ясна причина его непривычной сдержанности — сделка. Сделка с Мартой, которая никоим образом не должна провалиться. — Ты просто побудешь рядом — послушаешь, запомнишь. Мне надо знать, кто из моих будущих партнеров способен меня предать. Всего лишь несколько часов. Хороший дом, вечеринка, много богатых людей и отличной еды. Отдохнешь, расслабишься.
Дилан потел.
Кирпичного цвета кофейная чашка в его руках казалось крохотной, в то время как в ладонях Марты всегда смотрелась ведром.
Значит, сделка. Хочет выстроить собственный бизнес — созрел, наконец, но не хочет просчитаться с будущими коллегами. Понятно.
Марте стало противно — сколько дней потрачено впустую, сколько усилий… И все ради человека, посмотревшего на будущий ценный подарок с презрением. Что ж… Однажды этот подарок найдет достойного получателя, который никогда не скажет: «Камешек слишком маленький, а кольцо слишком тонкое». Тот, другой получатель, очень обрадуется и обязательно решит, что женщина, сделавшая шаг навстречу — лучшая женщина в мире. Возьмет ее ладони в свои, заглянет в глаза и поцелует кончики пальцев.