— Пф-ф-ф! Стало быть, два заклятия наложились и лишили друг друга силы! — почти радостно воскликнула Кешт. — Только и всего!
Я невольно усмехнулся. Мы едва не погибли из-за этой ненадежной магии, а Кештиору, похоже, волнует лишь то, что это не было ее личным промахом. Волшебницы!..
И я мысленно дал себе слово никогда больше не пользоваться чародейскими штуками. Хватит с меня!
— Отдохнула? — спросил я. — Тогда пора идти дальше. Иначе мы и за год не доберемся до Арнамагелля. Пешком-то!
— Пешком? — Кешт подняла светлые брови. — Это еще зачем?
Словно в ответ на ее слова с неба камнем упал сокол и уселся ей на плечо. Волшебница осторожно сняла что-то привязанное к лапе птицы.
Серебряный браслет.
— Ари уже дома, — сказала Кешт. — И ждет нас там.
Поймала мой изумленный взгляд и звонко рассмеялась:
— Птицы сказали, кто же еще!
Из воздуха рядом с нами соткалась полупрозрачная дверь.
— Добро пожаловать в Арнамагелль, Конан-охотник.
— Нет, меч я оставлю тебе, — я почти сердился. — Я же говорил, что не люблю волшебство. Да и не умею я пользоваться магическими клинками, так что тебе от него будет больше проку. Я же предпочитаю честную сталь.
— Что ж, — Кешт пожала плечами, — как хочешь.
Она встала на цыпочки и прижалась носом к моей щеке.
— Когда тебя ждать теперь?
Я проглотил комок в горле.
— Может быть, через месяц. Может быть, через год. А может быть, через десять лет. Никогда не знаешь наверняка, сколько продлится дорога и куда она приведет.
Кешт уткнулась мне в плечо.
— Я буду ждать тебя, Конан-охотник. Смотри же, не рискуй головой больше, чем это необходимо. Я буду следить за тобою, имей в виду. Я буду посылать птиц.
Она чуть отстранилась и заглянула мне в глаза:
— Ты вернешься ко мне живым? Обещаешь?
— Обещаю. Если ты тоже пообещаешь мне кое-что, Кешт.
— Чего же ты хочешь?
— Когда надумаешь снова отправиться в лес, оставляй зеркальце дома!