— Судебный процесс над Добсоном Скоттом Очардом начнется на следующей неделе. Его адвокат, Оливия Каспен, которая до этого момента молчала о своем клиенте, недавно сделала заявление, сообщив, что взялась за это дело после того, как обвиненный в похищении и серии изнасилований связался непосредственно с ней и попросил стать его представителем в суде. Велика вероятность, что Оливия, которая получила степень бакалавра в том же колледже, что и одна из жертв, будет выдвигать заявление о «невиновности в связи с невменяемостью».
Шоу прерывается на рекламу. Я откидываюсь на спинку дивана. Изображение Оливии, которое они показали, было зернистым. Хорошо видны были только ее волосы, которые сейчас намного длиннее, чем были во время суда надо мной. Я медленно поворачиваю голову и вижу лицо Калеба. Он неподвижно стоит позади меня — глаза слегка прищурены — и неотрывно смотрит рекламу туалетной бумаги, как будто он не доверяет их трехслойной гарантии.
— Калеб? — зову я. У меня пропал голос, и я прочищаю горло. Слезы жгут глаза, и мне приходится использовать всю силу воли, чтобы они не покатились по щекам. Калеб смотрит на меня так, словно меня здесь нет. Меня тошнит. Насколько хрупок мой брак, если все, что ему нужно — посмотреть на нее, и я перестаю существовать? Выключаю телевизор и резко встаю, уронив то, что лежало у меня на коленях на пол. Хватаю сумочку, пытаясь нащупать, где спрятала свои сигареты в ночь, когда ездила с Сэмом в «Матушку Готель». Вытаскиваю их, не заботясь, замечает ли он... желая, чтобы он заметил.
— Ты серьезно?
Его голос спокоен, но я вижу в его взгляде неистовую злость.
— Ты не владеешь мной, — сообщаю я небрежно, но моя рука дрожит, когда я подношу зажигалку к сигарете. Это ложь. Калеб владеет каждой моей мыслью и действием последние пять лет. Почему? Была ли я всегда такой продажной в любви? Сделав затяжку, я вспоминаю другие свои отношения. Нет, во всех отношениях до Калеба власть была у меня в руках. Я выдыхаю дым в его направлении, но он уже ушел. Я гашу сигарету. Почему я почувствовала нужду сделать это? Боже.
Я не иду спать. Сижу на диване всю ночь и пью ром прямо из бутылки. В самоанализе я не очень-то и преуспеваю. Вижу себя словно тщательно обработанную в фотошопе. Если начать соскабливать слои того, что я подавляю в себе, скрываю под красивой картинкой — все будет выглядеть довольно страшно. Не люблю думать о том, какая я на самом деле, но одиночество и алкоголь ослабляют мою сдержанность. Я звоню Сэму, чтобы отвлечься. Когда он отвечает, на заднем плане я слышу музыку.
— Погоди, — говорит он.
Он возвращается через несколько секунд.
— Эстелла в порядке?
— Да, — отвечаю я раздраженно и слышу вздох облегчения.
— Я плохая мать, — объявляю я. — Видимо, хуже, чем моя эгоцентричная мать, которая любит критиковать и пить джин с тоником.
— Лия, ты пьяна?
— Нет.
Я отставляю бутылку рома в сторону. Промахиваюсь мимо столика, и она падает на пол. Хорошо, что она пуста. Я вздрагиваю.
— Тебе лучше прийти в себя, прежде чем ты отправишься к ребенку, — добавляет он.
Из моих глаз текут слезы. Я, правда, плачу. Все вокруг так любят осуждать.
Он слышит, как я всхлипываю, и вздыхает.
— Ты, действительно, довольно плохая мать, да. Но, тебе не обязательно быть такой.
— А еще Калеб до сих пор испытывает сильные чувства к Оливии.
— Ты можешь хоть раз перестать думать о Калебе? Ты одержима. Давай поговорим об Эстелле …
Я прерываю его.
— Думаю, я всегда это знала, но не уверена. У меня десятки воспоминаний. В отдельном отсеке в моем мозгу, ключ к которому есть только у алкоголя. Большинство воспоминаний о взглядах, которыми он одаривал ее, а не меня, — я кусаю себя за коленку и начинаю раскачиваться из стороны в сторону.
— Знаешь что, мне пора идти, — говорит Сэм. — Увидимся завтра, — он сбрасывает звонок. Я швыряю телефон в сторону. Хренов Сэм.
На нее Калеб смотрит совершенно иначе. Будто видит то единственное, что имеет значение. Мне плохо от того, что я знаю, как он смотрит на Оливию, потому что так смотрю на него я. Когда я встаю, комната начинает вращаться. Я так пьяна, что едва ли понимаю собственные мысли. Я тащусь наверх и захожу в гардеробную. Вытаскиваю сумки и чемоданы, пока меня со всех сторон не окружает Луи Виттон и тонкий роскошный запах кожи. (Примеч. Луи Виттон — французский дом моды, специализирующийся на производстве чемоданов и сумок, модной одежды и аксессуаров класса «люкс» под одноимённой торговой маркой) Я собираюсь уйти от него. Я не заслуживаю такого отношения. Все так, как и сказала Кэмми. Меня любят лишь наполовину. Я закидываю какую-то одежду в сумку, и затем обессиленно растягиваюсь на полу. Кого я обманываю? Я никогда его не брошу. Если я его оставлю, она победит.
Я просыпаюсь на полу, вжимаясь в него лицом. С губ срывается стон, и я переворачиваюсь на спину, пытаясь собрать воедино обрывки воспоминаний о прошлой ночи. Чувствую себя даже хуже, чем в тот день, когда рожала. Вытерев слюни с лица, я осматриваю беспорядок вокруг. Чемоданы и сумки валяются вокруг меня, будто мой шкаф сам высыпал их. Пыталась ли я достичь какой-то цели, когда делала это? К горлу подкатывает волна тошноты, и я мчусь в ванную, успевая как раз вовремя, чтобы опорожнить свой желудок прямо в унитаз. Я пытаюсь отдышаться, когда входит Калеб, от которого пахнет чистотой и свежестью. На нем шорты и футболка, что странно, учитывая, что сегодня он должен работать. Он не обращает на меня внимания, надевает часы на руку и проверяет время.
— Почему ты так одет? — мой голос звучит хрипло, будто я всю ночь кричала.
— Я взял выходной.
Он не смотрит на меня и это плохой знак. Я пытаюсь вспомнить, чем могла обидеть его и тут улавливаю запах своих волос. Дым. Я испускаю мысленный стон, когда вспоминаю события прошлого вечера. Это было так глупо.
— Зачем? — спрашиваю я осторожно.
— Мне надо подумать.
Он выходит из ванной, и я следую за ним вниз. Сэм кормит ребенка и удивленно выгибает брови, видя меня. Я смущенно провожу руками по волосам. К черту его. Это все его вина. С тех пор, как он появился, моя жизнь начала медленно рассыпаться на части.
Калеб целует малышку в макушку, и выходит за дверь, будто куда-то опаздывает. Я бегу за ним.
— О чем тебе надо подумать? О разводе?
Он неожиданно останавливает, и я врезаюсь ему в спину.
— Развод? — уточняет он. — Считаешь, я должен развестись с тобой?
Я проглатываю гордость и возражения, которые вертятся у меня на кончике языка. Я должна быть умной. Недавно я позволила себе увлечься. Оттолкнула его, в то время как у меня был шанс все сделать правильно.
— Позволь мне пойти с тобой. — прошу я спокойно. — Давай проведем день вместе, поговорим.
Он кажется неуверенным, бросает взгляд в сторону детской.
— Она будет в порядке с Сэмом, — заверяю его я. — Я все равно мало что для нее делаю...
Мое заявление, кажется, помогает ему принять решение. Он кратко кивает, и мне хочется кричать от облегчения.
— Буду через пять минут, — обещаю я.
Он направляется к машине, собираясь подождать меня там, а я несусь вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Вламываюсь в гардеробную, чудом не падая. Надеваю чистую пару джинсов, натягиваю футболку через голову. В ванной ополаскиваю лицо, стирая размазавшийся макияж, и набираю в рот жидкость для полоскания. Принимаю решение не наносить макияж.
Выбегаю через входную дверь, у меня чуть не случается маленький сердечный приступ, когда я понимаю, что его машины нет. Он оставил меня. Я готова упасть на подъездную дорожку и рыдать, когда его блестящий БМВ выворачивает из-за угла. Испытывая облегчение, я сажусь в машину и пытаюсь вести себя нормально.