Я позвонила матери.
В ее голосе слышалось раздражение, когда она ответила на мой звонок.
— Мам, я попала в аварию. Можешь подъехать и забрать меня?
— Я уже в постели.
— Знаю. Мне жаль. Я пьяна. Ты нужна мне, мам.
Она тяжело вздохнула. Я услышала голос отца на заднем плане и ее резкий ответ.
— Это Лия. Она влипла в неприятности. Хочет, чтобы я приехала за ней.
Они сказали что-то друг другу, мне не удалось расслышать что, и затем она снова была на связи.
— Тебя кто-нибудь видел?
Я сказала ей, что нет.
— Хорошо, — ответила она.
Родители еще немного поговорили. Голос отца звучал сердито.
Я терпеливо ждала, массируя голову. При столкновении я ударилась о руль, и теперь ощущала, что голова начинает болеть.
В трубке снова раздался голос матери.
— Папа пришлет Клиффа. Он отвезет тебя домой.
Клифф — шофер моего отца. Он живет в небольшом домике возле нашего дома, расположенном на территории площадью пять гектаров. Я поблагодарила ее, стараясь скрыть разочарование в голосе, и объяснила, где нахожусь.
Чего я ожидала? Что моя мать запрыгнет в свой маленький красный мерседес и приедет спасать меня? Объятий? Я вытерла слезы с лица и постаралась не обращать внимание на свои уязвленные чувства.
— Прекрати, черт возьми, вести себя как маленькая девочка, — велела я сама себе.
Клифф приехал спустя десять минут. Он припарковал свой пикап на свободном месте и запрыгнул на водительское сиденье моей машины. Я с благодарностью на него посмотрела.
— Спасибо, Клифф.
Он кивнул и завел двигатель машины. Что мне нравится в Клиффе, так это то, что он не болтлив. Когда мы проезжали через ворота поместья, все огни были уже погашены. Я споткнулась на пороге входной двери, которую оставили открытой для меня, и с трудом доползла до свободной комнаты наверху. Мамочка не ждала меня, папочка тоже не ждал меня.
Я привела себя в порядок в ванной, залепила пластырем порез на лбу и выпила три таблетки «Адвила» от головной боли. (Примеч. Адвил — обезболивающий препарат) Забралась в кровать и уснула, думая о Калебе.
Проснулась я от того, что кто-то звал меня по имени. Нетерпеливый голос принадлежал моей матери. Я быстро села и вздрогнула, когда в голове вспыхнула боль. Мама стояла рядом с кроватью, полностью одетая, волосы уложены в идеальный пучок на макушке. Губы покрыты ярко-красной помадой и сжаты в тонкую линию. Она сердится на меня. Я снова вздрогнула и натянула простыню до подбородка.
— Привет, мама.
— Вставай.
— Ладно…
— Твой отец очень зол, Джоанна. Уже третий раз за этот год ты попадаешь в аварию на своей машине.
Я неловко поерзала. Она права.
— Он завтракает. Хочет, чтобы ты спустилась, и он мог поговорить с тобой.
Я кивнула. Конечно же, он прислал мать. Она — его вечный посредник: отец никогда не заговорит со мной, пока не пошлет мать позвать меня для разговора. Даже когда я была маленькой девочкой, помню, что меня всегда так вызывали, если я проказничала.
Спешно надев одежду, которая была на мне вчера, я последовала за ней вниз в столовую. Отец сидел на своем обычном месте во главе стола, в руках он держал развернутую газету. Возле локтя стояли чашка кофе, тарелка с козьим сыром и омлетом со шпинатом. Он не поднял взгляд, когда я вошла.
— Садись, — сказал он. Я быстренько села на стул, и экономка принесла мне кофе и маленькую белую таблетку.
— Джоанна, — сказал отец, складывая газету, и посмотрел на меня суровыми серыми глазами, — Я решил, что в твоих же интересах начать работать вместе со мной.
Я испугалась. У меня уже есть работа. Я работаю кассиром в местном банке. Мой отец не берет на работу членов семьи, он считает, что это может вызвать конфликт интересов. Только в прошлом году моя кузина умоляла взять ее на должность бухгалтера, но мой отец отказал ей.
— П-почему?
Он нахмурился. «Почему» — слово, которое мой отец не желает слышать.
— Я имею в виду — ты же не любишь смешивать семью и работу, — поспешила вставить я. У меня взмокли ладони. Боже, какого черта я напилась так сильно вчера вечером?
У меня красивый отец. Кожа оливкового цвета и светло-серые глаза. Уже много лет он проводит в спортзале по десять часов в неделю и его физическая форма тому доказательство. Я со своими рыжими волосами и бледной коже совершенно на него не похожа.
Наши взгляды встретились, и в этот момент я поняла, что он хотел сказать.
В груди разлилась тупая боль. Она достигла моего сердца, вскрыла его и забралась внутрь. Я подобрала свои растоптанные чувства и посмотрела отцу в глаза. Если он хочет, чтобы я бросила свою работу и работала на него, я сделаю это.