— Она твоя? — не веря своим глазам, спрашиваю я. Он кивает, и я мгновенно чувствую себя оскорбленной из-за того, что он никогда не рассказывал мне, что купил лодку. Я молча залезаю в нее без его помощи. Си Кэт — британская марка. Я не удивлена: обычно он покупает все европейское. Я с отвращением осматриваюсь. У меня аллергия на старье. Кажется, будто он уже начал чинить ее. Я ощущаю резкий запах герметика, и замечаю банку с ним рядом с люком.
Я решаю отпустить милый, нейтральный комментарий.
— Как ты собираешься назвать ее?
Кажется, ему нравится мой вопрос, потому что его губы раздвигаются в улыбке, пока он отвязывает веревку, которая крепит лодку к причалу.
— «Большие Надежды».
Мне нравится. Я была готова к тому, что мне не понравится название, но оно мне нравится. «Большие надежды» — название книги, из которой он выбрал имя Эстелле. Родив кричащего младенца, я очень даже неплохо начала относиться ко всему этому. До тех пор, пока это не имеет ничего общего с Оливией. Не думай о ней, ругаю я себя. Это она в первую очередь виновата в том, что ты оказалась в беде.
— Так мы собираемся прокатиться на ней? — задаю я глупый вопрос. Его голова по-прежнему опущена, но он поднимает глаза, чтобы посмотреть на меня, пока его руки продолжают работать. Это то, что умеет только он. Мне это кажется невероятно сексуальным, и в животе у меня начинают порхать бабочки. Я сажусь на единственное сиденье, которое тоже порвано, и наблюдаю за движением мышц на его спине, пока он заводит двигатель и выводит лодку из гавани. Меня безумно тянет к нему. Даже в разгар ссоры мне хочется сорвать с него одежду и взобраться на него. Вместо этого я сижу, как истинная леди и наблюдаю, как мы плывем по воде. Мы долгое время находимся в таком состоянии: он за штурвалом, а я в ожидании. Он выключает двигатель. Справа от меня вдоль берега тянутся песчаные дюны и дома, а справа — темно-синий океан. Он направляется к рулевому колесу и смотрит на воду. Я поднимаюсь с сиденья, и делаю несколько шагов, чтобы присоединиться к нему.
— Завтра я уезжаю в Денвер, — вдруг говорит он.
— Я не впаду в послеродовой психоз и не убью твою дочь, если это то, к чему ты клонишь.
Он слегка наклоняет голову и смотрит на меня.
— Она и твоя дочь тоже.
— Да.
Мы наблюдаем, как волны омывают борт лодки, никто из нас не озвучивает свои мысли вслух.
— Почему ты не рассказал мне о лодке? — я провожу ногтями по подушечке большого пальца.
— В конце концов, рассказал бы. Это покупка, сделанная под горячую руку.
Полагаю, это достаточно справедливо. Я тоже не сообщаю ему, что покупала туфли, которые, вероятно, по стоимости не уступают лодке. Но, под горячую руку означает, что покупка была совершена под влиянием эмоций. То, что делаю я, когда пребываю в депрессии или о чем-то беспокоюсь.
— Что еще ты не рассказываешь мне?
— Вероятно, все то же, что не рассказываешь мне ты.
Я морщусь. Болезненная правда. Калеб может видеть сквозь стены, как никто другой. Но, если он, правда, знает то, что я не рассказываю ему, он уедет завтра… и я ничего не смогу поделать.
Если он скрывает что-то еще — я узнаю это.
— Ты все обо мне знаешь — все мои секреты и семейные неурядицы. Что мне скрывать? — задаю я вопрос.
Он смотрит на меня мрачным взглядом. Похоже на предзнаменование. Меня бросает в дрожь.
— Я многого о тебе не знаю, — говорит он.
Я сразу же вспоминаю графики зачатия и Кломифен, который использовала, чтобы забеременеть. (Примеч. Кломифен — препарат, способствующий развитию беременности) Он напряженно думает. Я вижу, как огонь вспыхивает за радужками. Когда Калеб думает, его глаза практически светятся. Ненавижу это. Преимущество лишь в том, что я всегда знаю, когда это касается меня. Сейчас его глаза нацелены на меня; он опускает взгляд на мой рот, и снова возвращается к глазам. Он щурится и наклоняет голову, будто читает мои мысли. Можно ли прочитать тайну на чьем-то лице? Чертовски надеюсь, что нет.
— Когда ты пришла ко мне той ночью… в отеле… ты пыталась забеременеть?
Я отвожу взгляд в сторону и смотрю на воду. Черт побери, он все-таки может. Мои руки дрожат, и я сжимаю их в кулаки. А затем говорю ему правду.