И спустя несколько секунд пришло еще одно сообщение, в котором было всего одно слово: «Плачь»
Я в точности последовала ее совету, и Калеб ушел той ночью со мной. Но я недолго радовалась победе. Девушка, с которой он виделся, оказалась его старой подружкой по колледжу. Не поставив нас с Калебом в известность, она притворялась, что только что встретила его и пыталась втиснуться обратно в его жизнь, чтобы заполучить второй шанс с ним. Я поняла это, когда вломилась в ее квартиру. После этого я направилась прямиком к нему с уликой, которую сжимала в кулаке, готовясь разоблачить ее план. Она — проблема. Большая проблема. В ту минуту, когда я впервые увидела, мне следовало понять, что она не какая-то случайная ничего не подозревающая девушка, которую он встретил. У меня было достаточно времени, чтобы все осознать. Его не оказалось дома, когда я пришла, поэтому я воспользовалась своим ключом. Калеб не знал, что у меня есть ключ. Проникнув в квартиру, я изучила царящий там беспорядок, словно я чертов сыщик. Очевидно, он готовил ужин для двоих. В воздухе все еще витал аромат стейка, который ни с чем не спутаешь. Она была здесь с ним? Мне стало плохо. Я нашла два бокала из-под вина в гостиной и в панике понеслась к спальне за уликами, что они провели ночь вместе. Его кровать была разобрана, но я не обнаружила никаких следов секса ни в одной из комнат. Да и что могло остаться? Калеб не использует, да и никогда не будет использовать презервативы. Из-за этого мне даже пришлось проходить тест на беременность вскоре после того, как мы начали встречаться. Он сказал, что от одного только вида презервативов у него все в желудке переворачивается, поэтому я точно не обнаружу никаких оберток, разбросанных вокруг.
Вздохнув с облегчением, я подошла к шкафу, открыла его и проверила все полки до самых дальних стенок, пока не нащупала квадратную коробочку Тиффани, в которой лежало обручальное кольцо. Он был готов сделать предложение, когда эта чертова авария стерла меня из его памяти. Я заслужила быть с ним и носить свой брильянт в два карата, достойный принцессы.
И я избавилась от нее.
На некоторое время.
Подбросив Калеба в аэропорт, я решаю пройтись по магазинам. Не очень хорошо с моей стороны и я, наверное, должна испытывать чувство вины… но я его не испытываю. Мне хочется провести пальцами по мягкому шелку. Я решаю, что раз уж, я не ношу баскетбольный мяч, привязанный к животу, то мне просто необходимо обновить гардероб.
Я паркую свой новый внедорожник перед «Гейблс» и сразу направляюсь в «Nordstrom» (Примеч. Nordstrom — сеть магазинов модной брендовой одежды) В примерочной я стараюсь не смотреть на свой живот. Как хорошо, что существуют платья с утягивающей талией. К тому времени, как я направляюсь к выходу, в руках у меня покупки на сумму свыше трех тысяч долларов. Я закидываю все пакеты на заднее сидение и решаю встретиться с Катин, чтобы выпить.
— Ты разве не кормишь? — спрашивает она, усаживаясь на сиденье рядом со мной. Изучая мою увеличившуюся грудь, она подхватывает вишенку с подноса с закусками.
Я пожимаю плечами.
— Откачиваю. Ну и что?
Она снисходительно улыбается, пока жует свою вишню. Когда Катин ведет себя заносчиво, она здорово смахивает на Ньюта Гингрича, только светловолосого и накачанного ботоксом. (Примеч. Ньют Гингрич — американский политик, писатель, публицист и бизнесмен) Я слизываю соль с ободка бокала с «Маргаритой», и мне становится жаль ее.
— Ну, не стоит пить, если кормишь грудью.
Я закатываю глаза.
— Дома в холодильнике у меня приличный запас молока. К тому времени, когда мне снова надо будет откачивать его, в организме уже не останется алкоголя.
Катин округляет глаза, из-за чего выглядит еще тупее, чем должна выглядеть блондинка.
— Как твоя «дорогая мамочка»?
— Она приглядывает за «дорогим ребенком», — отвечаю я. — Мы можем не говорить об этом?
Она пожимает плечами, словно ее это особо и не интересует. Она заказывает джин с тоником у бармена и сразу проглатывает залпом.
— Вы с Калебом уже занимались сексом?
Я вздрагиваю. У Катин язык без костей. Она винит во всем свою принадлежность к другой культуре, но она живет здесь еще с тех пор, как не умела ходить толком. Я заказываю еще одну «Маргариту». Бармен привлекательный. По какой-то причине мне не хочется, чтобы он знал, что я мать. Я понижаю голос.
— Я только что родила ребенка, Катин. Нужно выждать шесть недель.
— Мне делали кесарево, — объявляет она.
Конечно, я это знаю. Катин уже с десяток раз в отвратительных подробностях описывала свои роды. Я скучающе посмотрела по сторонам, но ее следующие слова заставили меня резко повернуть голову.