— Обещал, но я не знал… — он накрывает лицо ладонями. Не знаю, хочется ли мне, чтобы он продолжал. Его акцент, его чертов акцент.
— Ты не знал чего, Калеб? Что ты все еще одержим своей первой любовью?
Он поднимает голову. Мне удалось привлечь его внимание.
— Я нашла то кольцо. После аварии. Зачем ты купил мне кольцо, если по-прежнему любил ее?
Его лицо сереет, но я продолжаю.
— Они не настоящие. Чувства, которые ты испытываешь к кому-то или к чему-то, чего больше не существует. А я настоящая. Эстелла настоящая. Будь с нами.
Он и дальше молчит.
С минуту я рыдаю. С чего он взял, что ему известен ключ к счастью? Я думала у меня есть этот ключ и, посмотрите, куда это привело меня. Однажды Калеб сказал мне, что любовь это желание, а желание ничтожно. Я напоминаю ему об этом. Он кажется шокированным, словно поверить не может, что я оказалась способна понять эти слова. Возможно, я слишком долго притворялась дурочкой перед ним.
— Все не так просто, Лия.
— Делай то, что у тебя получается лучше всего, пользуясь тем, что имеешь. Ты не можешь бросить нас. Мы твое настоящее, — я ударяю себя кулаком по ладони.
Он матерится, сцепляет руки за шеей и смотрит в небо. Я не чувствую раскаяния из-за того, что надавила на его чувство вины. Это всегда срабатывает. Когда он переводит взгляд на меня, его лицо не выражает раскаяние, как я надеялась.
— Мы с тобой не знаем как играть честно, — он выдыхает воздух через нос.
Лучше бы мне оставить этот комментарий без внимания, но я чувствую, что между строк скрыт какой-то смысл и вынуждена докапываться до него.
— Что ты имеешь в виду??
Калеб переводит взгляд на мое лицо. Меня передергивает.
— Зачем ты сделала все это? Шантажировала Оливию… разгромила ее квартиру?
Я не колеблюсь с ответом.
— Потому что люблю тебя.
Он кивает, словно, соглашается с таким объяснением. Во мне вспыхивает надежда. Может быть, он увидит, что я сделала, пока боролась за любовь.
— А мы не такие уж и разные, — он потирает носком ботинка плитку и улыбается так, словно только что съел дольку грейпфрута. Его глаза широко раскрыты, а взгляд ясный, когда он смотрит на меня: несладкий кленовый сироп.
— Лия… — он вздыхает и закрывает глаза. Я готовлюсь услышать, что он собирается сказать, но ничто не в силах подготовить меня к тому, что слетает с его губ.
— Кольцо было для нее, Лия.
Я ощущаю, как по венам струится ужас, словно он нечто существующее реально, например кровь. Он несется вперед, тянет и рвет на части. А затем Калеб говорит слова, которые переворачивают весь мой мир.
— Я только делал вид, что у меня амнезия.
Я воспринимаю каждое слово по отдельности. Мысленно я вынуждена собрать их и объединить в одно целое, чтобы понять. Но я не понимаю. Зачем ему нужно было это делать?
— Зачем? Твоя семья… я… зачем ты так с нами поступил?
— Оливия, — вот и весь его ответ.
Ему больше нет нужды говорить мне что-то еще, чтобы я могла собрать все кусочки мозаики воедино. Я прихожу к выводу, что ненавижу цвет кленового сиропа. Лучше я подавлюсь и умру, давясь сухими блинчиками, нежели еще хоть раз съем хоть ложку кленового сиропа.
— Да пошел ты, — цежу сквозь зубы я. Затем, я произношу это снова. И снова. И снова. Я повторяю эти слова, пока не оказываюсь на полу, свернувшись калачиком, но я в состоянии думать только о том, как я выброшу бутылку чертового кленового сиропа из своего холодильника и из своей жизни навсегда.
У меня кружится голова. Еще никогда в жизни мне не было так больно. Сердце сокращается и сжимается. Сначала я ощущаю тяжесть, а затем мне уже кажется, что его там и вовсе нет, словно Калеб просунул руку в мою грудную клетку и сжимал мое сердце пока то не лопнуло. На груди будто поселился слон весом в несколько тонн. Я слабо пытаюсь найти в себе силы, но из меня будто все соки выкачали. Затем во мне что-то вспыхивает, и, неловко дернув головой, я смотрю на него со всей ненавистью, которую ощущаю в данную минуту.
Он стоит спиной ко мне, пока я не прекращаю плакать, а когда я встаю, он поворачивается лицом ко мне.
— Знаю, просто сказать «извини» было бы оскорблением. Я больше, чем просто сожалею обо всем, что сделал. Я женился на тебе, хотя мое сердце целиком и полностью принадлежало другой. Я лгал всем. Я сам себя больше не узнаю.
Эмоции переполняют меня. Даже не знаю, чего хочу больше, чтобы он смотрел, как я перерезаю себе вены или перерезать вены ему и тем самым положить конец моим страданиям. Мое лицо залито слезами, тушь размазалась, из носа потекло. Мне хочется сделать ему больно.