Глава 11
Мое жилище не оправдало ожиданий, но и не было похожим на избушку бабы яги, и на том спасибо. Только мы подъехали к небольшому каменному строению в чаще леса, как провожатые дружно развернулись, и отчалили, что называется, по-английски, не попрощавшись. Наверное, у орков так принято. Меня это ничуть не задело, наоборот, дышать стало легче. Мой «кот ученый» выпрыгнул из сумки, и гордо засеменил к дому. Мои надежды на быстрое примирение рухнули. Тяжело вздохнув, я скатилась со своей лошадки, и тут же плюхнулась на землю. Как оказалось, долгие конные прогулки не прибавляют пластичности, а наоборот, деревенеет, все, что ниже шеи. Кое-как поднявшись, и чертыхаясь, на чем свет стоит, поковыляла к аккуратному крылечку. Домик выглядел вполне миленьким и ухоженным. Деревянная дверь бесшумно открылась, пропуская меня в светлую комнату, которая, по-видимому, была в этом жилище единственной. Справа от входа, возвышалась большая русская печка, с аккуратной дровяной плитой и нишами для посуды, и утвари. Такое строение, я только на картинках, в детской книжке про Емелю видала. Пестрая шторка прикрывала лежанку, под которой, стояла узкая лавка. На подпечке, сохли дрова. Посреди комнаты, стоял большой деревянный стол с лавками вместо стульев. Под одним из окон, напротив печки, расположилась небольшая, но на вид удобная кровать, со множеством подушечек. Под другим окном, большой деревянный комод. А между ними, на стене, висело огромное, от пола, до потолка зеркало. Обитые кремовой тканью стены, оттеняли воздушные, розовые шторы на окнах. Возле входной двери, с одной стороны стоял большой платяной шкаф, с другой, умывальник, и узкий, высокий, шкафчик. Чистая скатерть и небольшой кувшин со свежими цветами, тихое потрескивание огня в печке, все это создавало чувство уюта и умиротворения. «И когда только успел мой ворчливый котик, сделать мне такой сюрприз». Я умиленно вздохнула, и кинув сумку возле двери, направилась к кровати, в надежде вытянуть свои многострадальные конечности, и хоть часик отдохнуть.
- Ты бы хоть, обувку сменила. – раздался не понятно откуда-то хриплый голос.
- Варфоломей, ты чего, охрип с дороги? – оглянулась я по сторонам. – Спасибо тебе за теплый прием. И за то, что больше не дуешься.
- Ага, как же не дуется. – фыркнул голос. – Не знаю, чем ты ему насолила, только зашел он, не поздоровкавшись, сразу сиганул на лежанку, и даже носа не кажет.
- А ты кто? – устало плюхнулась я на кровать.
- Это как это кто? – опешил голос. – Не ужто не признала?
«Ну вот, очередной горячий привет из прошлого, странно, но меня уже ничто не удивляет. – Аша может, подскажешь, кто это?» - мысленно обратилась я, к своей квартирантке. Та только фыркнула в ответ.
- Послушай, я очень устала с дороги, у меня нет ни сил, ни желания разгадывать загадки.
- Вот так вот значит? Ну конечно, как за домом приглядеть, так Кузьма, выручай родимый, а тут вернулась и в незнанку. – обиженно проворчал голос. – Вообще, где тебя лешие носили так долго?
- Значит Кузьма… - задумчиво протянула я. – Носили Кузя, ой носили. По другим мирам носили, только вот не лешие, а что ни наесть князья стихий.
- Ой, горемычная…. – вздохнул голос и тут же проявился в виде старичка. Он сидел на краю лавки у стола, и перебирал свою жиденькую, седую бородку, болтая недостающими до пола ножками. На нем была красная в большой горох рубаха, подпоясанная какой-то веревкой. Короткие цветастые штанишки, заправленные в подобие гольф, и что-то среднее между лаптями и калошами. Завершал образ нового знакомого синий колпак с желтой кисточкой, то и дело норовивший сползти на глаза, из-за чего старичок смешно двигал большими бровями, как бы удерживая головной убор.
« Ой Вань, гляди какие клоуны…». – вспомнились слова песни Высоцкого, и я непроизвольно прыснула со смеху.
Старичок удивленно уставился на меня, видимо не в состоянии понять, что со мной твориться.
- Не бери в голову Кузьма. – фыркнул спрыгивая с завалинки Варфоломей. – Она теперь всегда такая. То ржет как лошадь обезумевшая, то огнем плюется как дракониха.