- Конечно! - кивнул Тирш. - Просто твой дар еще совсем маленький. Ты вот котят, когда они только рождаются, видела?
Ясмина кивнула.
- А жеребят?
Снова кивок.
- А мышей?
Девочка задумалась. Нет, мышей она не видела. Только если уже взрослых. А потому пришлось помотать головой.
- Вот. А теперь подумай насколько котенок меньше жеребенка, и насколько мышь меньше котенка. Маленького мышонка проще спрятать маме-мыши, чем жеребенка. Он ведь маленький. Так и с магией. Какие-то силы маги видят сразу, потому что они большие в теле разумного, а какие-то так сразу и не разглядишь.
- Это значит, что мой дар слабый, как мышь? - спросила девочка, немного подумав.
- Совсем нет, Ясми. С магией не так дело обстоит, как с животными. Маленький, сначала, дар может вырасти в большой пожар.
- Значит, я не «пустая»? - все-таки решилась еще раз спросить девочка.
- Нет, - гость даже головой несколько раз мотнул для убедительности. - Уверен... Нет, даже убежден, что очень скоро ты засияешь.
- И меня все равно продадут.
- Тебя уже продали. Этого не изменить, но это может быть и не плохо.
- Почему?
- Потому что новое - не всегда страшное. Новое - может стать и лучшим, поверь. Знаешь, - задумался гость, - а хочешь совет рыжего?
Девочка неуверенно кивнула.
- Сегодня тебе предстоит пережить много такого, что ты раньше не видела, но постарайся довериться жениху. Он не даст причинить тебе вред. И если ты будешь ему доверять, как другу, то может и полюбишь.
- Зачем мне его любить? - не поняла Ясмина.
- Кхм... - снова задумался мужчина. - Тогда не «любить». Скажем иначе... Ты хочешь, чтобы у тебя было что-то настолько ценное, настолько дорогое, чтобы хотелось видеть это что-то каждый день? Чтобы у тебя появилось что-то дорогое здесь? - он положил руку на центр своей груди.
Ясмина задумалась. В груди у нее всегда щемило, когда плакала нянюшка; и когда она смотрела на портрет мамы и... В общем, много у нее было и вещей и людей, что дороги до дрожи в груди.
- А он может стать мне настолько важен, как мама? - не веря спросила девочка.
Своего мужа она еще не видела. А мама - это мама, пусть она и в Чертогах Богов. Как и няня... Няня ее любит, заботится. Она добрая. И она, Ясми, ее за это любит. А жених... Он же непонятный.
- Может, не как мама, конечно, потому что ее место - только ее. Но, он может занять свое место здесь, - он снова коснулся своего сердца, - если ты захочешь и позволишь. Никто не сможет попасть в твое сердце, если только ты сама этого не разрешишь, не пустишь.
- Значит, поверить ему? - неуверенно спросила девочка, совсем по-взрослому задумавшись.
- Да, потому что сегодня от твоего решения будет зависеть многое. Если ты не доверишься, испугаешься... - мужчина умолк.
- Что? - ну любопытно же.
- Если откажешь жениху в доверии, может и его жизнь закончится, юная Ясмина, - ровно закончил мысль гость.
Девочка даже рот открыла от изумления. И не поверила. Как так может быть, чтобы от нее чья-то жизнь зависела? Она как-то хотела не дать мальчишкам из деревни утопить котят. Так все равно утопили. Быть не может, чтобы от нее что-то зависело, что-то такое большое и важное, как жизнь!
- Неправда! - сказала Ясмина. - Ты врешь!
- А кто тебе сказал, что и его не продали, как тебя?
- Волка? - еще больше удивилась девочка.
- Продать, унизить и убить можно любого, Ясмина, - отозвался Тирш. - И дело тут не в расе или возрасте. Просто поверь, что сегодня его жизнь будет зависеть от тебя, от твоего желания верить.
- Но, почему?! - это было неправильно. Она не хотела ничего такого решать!
- Думаю, он тебе сам все расскажет, когда ты покажешь ему, что не такая маленькая.
Ясмина не успела ответить. Гость напрягся в кресле, потом как-то необычно дернул правой кистью. Девочка на пару ударов собственного сердца увидела, что вся большая зала окутана сверкающей, полупрозрачной пленкой какого-то заклятья. Повинуясь воле гостя, заклятье распалось. Тирш поднялся на ноги.
- Что ж, нашу беседу придется закончить, юная лура, ваш жених прибыл.
Ясмина только сейчас осознала, что почти весь разговор она говорила с гостем по-дружески. Говорила честно и открыто, задавала те вопросы, что были в голове. А ведь она уже хорошо знала, что нельзя так говорить со взрослыми, тем более с гостями. Да она даже со слугами так никогда не говорила, а тут...
Впрочем, удивление не помешало девочке тоже встать и подойти ближе к гостю.
Не прошло и минуты, как за дверьми со стороны холла послышались шаги. Ясми вдруг стало совсем неуютно. Девочка сделала маленький шажок еще ближе к гостю, хотя в зал и зашли не только гости, но и отец. Почему-то девочка чувствовала, что отец ее не защитит, да и никто не защитит, кроме Тирша.