Она вздохнула, вспомнив об этом. Но потом добавила улыбаясь:
— Но я ничуть об этом не жалею. Вы можете себе представить такую злобную фурию в качестве свекрови? Видит Бог, даже если бы виски не развязало мне язык, я бы ни за что не сдержалась.
— Но Эверилл бы не осмелилась, — испуганно возразил Уилл, а потом нахмурился — настолько смешно прозвучали эти слова после того, что он только что услышал. — Я хочу сказать, что ты никогда раньше не проявляла своего характера. Ты всегда была милая и очень сдержанная.
— Потому что матушка требовала, чтобы я была такой, — спокойно ответила она. — Она начала учить меня сдержанности сразу на следующий день после того, как я попыталась сбежать из дому.
— Ты пыталась сбежать из дому?
Уилл был потрясен. Очевидно, он ничего не знал об этом.
— А как она учила вас, Эверилл? — спросил Кейд.
Научить чему-то пятилетнего ребенка — дело очень трудное, а пытаться заставить его пойти наперекор собственной природе — вещь просто невыполнимая.
— Всякий раз, когда я выходила из себя, она заставляла меня принять холодную ванну, — сказала Эверилл, и в ее голосе не чувствовалось ни капли озлобления из-за этого наказания.
У Кейда в голове не укладывалось, как это можно заставлять ребенка сидеть в холодной воде. Не говоря о том, что это очень неприятно, это еще и действительно опасно — ведь ребенок может простудиться.
Вдруг Эверилл сорвала салфетку со лба и сердито посмотрела на брата:
— Ты, наверное, теперь возненавидишь меня.
— Ну конечно же, нет, — сразу ответил тот, а потом усмехнулся и сказал: — Честно говоря, мне, пожалуй, даже нравится твое поведение. У кого ты научилась так ругаться?
— У тебя, — сухо ответила Эверилл и снова положила компресс налицо. — И у солдат, которые стоят на стене. Они все время отпускают в адрес друг друга крепкие выражения, и когда ставни открыты, мне все слышно из моей комнаты.
— Хм-м… в будущем мне придется позаботиться об этом и даже, быть может, поговорить с этими солдатами, — пробормотал Уилл, но казалось, напротив, был доволен услышанным. Он повернулся к Кейду и спросил, выгнув бровь: — Эверилл по-прежнему кажется тебе слишком мягкой и покладистой?
Кейд посмотрел на сестру друга. Эверилл сняла компресс, и ее прекрасные зеленые глаза с подозрением смотрели то на одного молодого человека, то на другого. Чепец, который она надела, чтобы встретить лорда Сьюэлла, был сброшен, и ее рыжие волосы разметались по подушке. Кейду захотелось прикоснуться к ним, а еще лучше — прижаться лицом. Щеки у Эверилл горели от гнева, милые мягкие губы кривились от возмущения, и он никогда еще не видел ее такой красивой.
— Нет, — выпалил он. — Я вижу, она совсем другая. Поэтому хочу жениться на ней.
Уилл усмехнулся и радостно хлопнул его по плечу:
— Добро пожаловать в нашу семью.
— Что?! — Эверилл выпрямилась. — Что такое вы?… — Она осеклась, поднесла одну руку к животу, другую к голове, застонала, закрыла глаза, снова их открыла и прошептала: — Почему эта чертова комната не стоит на месте?
Кейд подошел к Эверилл и снова уложил ее на постель.
— Поспите. Тогда и комната не будет ходить ходуном.
Эверилл легла с жалобным вздохом:
— Никогда больше не буду пить.
Кейд немного подождал, но, поскольку она лежала неподвижно и, кажется, погрузилась в сон, он посмотрел на Уилла:
— Я поговорю с твоим отцом.
— Я пойду с тобой, — заявил Уилл, направляясь к двери следом за ним.
— Очнулись?
Эверилл нехотя открыла глаза. Она уже попыталась открыть их мгновение назад. И сразу же прищурилась, застонав, поскольку свет свечи оказался таким резким, что у нее заболела голова. На этот раз было не лучше, и она застонала и снова закрыла глаза.
— Голова болит? — спросила Бесс.
Эверилл хотела было ответить, но ничего не сказала, потому что ей на лоб и глаза легла влажная салфетка.
— Ах, Бесс, да благословит тебя Бог, — прошептала она.
Пульсирующая боль в голове утихала от холодного компресса.
— У меня тут укрепляющее питье, если вы считаете, что ваш желудок его выдержит, — сказала Бесс.
Эверилл скривилась при мысли о том, что нужно будет что-то проглотить. С другой стороны, это было бы неплохо — если бы в голове не стучало так сильно. Она решила немного подождать.
— Сколько времени?
— Час поздний, — ответила Бесс. — В замке почти все легли спать.
Эверилл закусила губу, а потом спросила: