— Итак, — угрюмо проговорил Эйдан, — в вас выстрелили по дороге сюда, потом кто-то сбросил вам на голову камень, а теперь еще одна попытка убить… Я думаю, милорд, кто-то ведет на вас охоту.
— Это я понял, — угрюмо ответил Кейд. — Теперь вопрос в том — кто?
— Тебя не было дома почти три с половиной года, — заметил Уилл. — Ты можешь вспомнить, кого так сильно обидел, что этот человек затаил на тебя злобу?
— Понятия не имею, кто бы это мог быть, — сухо сказал Кейд.
Насколько ему было известно, у него вообще не было врагов. Когда он в замешательстве покачал головой, Уилл кашлянул и спросил:
— А может, твой отец или кто-то из братьев стоят за этими нападениями?
— С какой стати им хотеть убить меня? — изумленно спросил Кейд.
Да, он собирается взять на себя управление поместьем, но ведь они об этом еще не знают… А узнают только когда протрезвеют, и то лишь после того, как он поговорит с отцом.
— Они могли узнать о твоем возвращении и о планах стать лэрдом, — заметил Уилл. — Йен, Ангус и Домнелл могли обсуждать это, а их могли подслушать.
Кейд обдумывал эту возможность с мрачным видом, когда Эйдан покачал головой и сказал:
— Они месяцами не выходят из главного здания. Они не могли пустить в вас стрелу, ни во время вашего путешествия, ни сегодня.
— Хм-м… — Уилл помрачнел. Он, казалось, был огорчен тем, что родичи Кейда не могли быть теми, кто хочет его убить; он выпрямился и спросил: — У вас здесь нет тайных проходов, как у нас в Мортани?
— Нет, — ответил Эйдан, а Кейд одновременно с ним сказал:
— Есть.
— Так есть или нет? — в замешательстве спросил Уилл.
— Есть, — повторил Кейд, заметив, как удивился Эйдан.
Мать рассказывала ему, что это семейная тайна, но Кейд думал, что Эйдан об этом знает.
— Ну, тогда кто-то из них мог воспользоваться тайным коридором, чтобы сбросить на тебя камень, — с явным удовлетворением сказал Уилл.
— Но они не могли съездить в Англию, выстрелить в тебя и вернуться обратно незамеченными, — твердо проговорил Эйдан. — На это потребовалось бы несколько дней, а никто из них не находился вне поля зрения больше нескольких часов, а ночью они спали.
— Они могли кого-нибудь нанять, — заметил Уилл.
В комнате воцарилось молчание. Все обдумывали вероятность того, что члены семьи Кейда могли желать ему смерти.
Эверилл съела вкусный ужин, приготовленный Мортаг, и понесла поднос с восхитительным тушеным мясом наверх для Кейда, когда услышала в коридоре какое-то шарканье. Остановившись на верху лестницы, она посмотрела в ту сторону, где находились комнаты отца и братьев Кейда, и немного удивилась, увидев владельца Стюарта, который стоял в дверях своей комнаты, держась на ногах только потому, что вцепился в дверную раму.
Эверилл постояла в нерешительности, взглянула на поднос, который держала в руках, но все же направилась к лэрду Стюарту.
— Добрый вечер, милорд, — спокойно сказала она, остановившись перед хозяином замка. — Приятно видеть, что вы встали и вышли. Как вы себя чувствуете?
Стюарт медленно поднял голову и безучастно посмотрел на Эверилл. Вид у Эхана Стюарта был отталкивающий. Глаза красные и налитые кровью, серая кожа, рыжие с проседью волосы нечесаные. Борода и усы в таком же неопрятном виде.
— Кто ты такая, черт побери? — спросил он сердито.
Эверилл улыбнулась ослепительной улыбкой и ответила:
— Жена Кейда Эверилл.
— У Кейда есть жена? — с явным удивлением спросил Эхан Стюарт и потом нахмурился. — Этот малый женился без моего разрешения?
— Да, — коротко ответила Эверилл.
— Вот как.
Он опустил голову и увидел поднос в ее руках. При виде пищи он мгновенно позеленел, но, заметив кружку, схватил ее и осушил залпом, а потом с отвращением сплюнул.
— Это не виски.
— Нет, — сухо ответила Эверилл, когда он поставил пустую кружку на поднос. — Это медовый напиток, и я несла его не вам, а вашему сыну.
— Да?
Вид у Эхана Стюарта был жалкий и несколько растерянный. И он покачивался, стоя в дверях.
— Вы неважно выглядите, милорд, — спокойно проговорила Эверилл. — Может, вам лучше лечь?
— Я хочу пить, — горестно сказал он.
— Я принесу вам поесть и меду, чтобы утолить жажду, — успокоила его Эверилл, поставила поднос на пол и, взяв свекра за руку, повела в комнату.
— Я не пью мед. Я предпочитаю виски, — угрюмо сказал он, когда она уложила его на кровать. — Принеси мне виски и чего-нибудь поесть.