Эверилл подозревала, что он не очень-то умеет разговаривать. Он больше склонен к ворчанию и односложным замечаниям, чем к поддержанию разговора. Она не возражала. Отец и брат в определенном настроении были такими же.
— Да, — сказала она. — Как у вас все прошло с Гавейном?
— Хорошо.
Эверилл ждала, что он что-нибудь добавит к этому. Но поскольку он ничего больше не сказал, она заметила:
— Он, кажется, гораздо больше похож на тебя, чем Броди и твой отец.
— Да.
Эверилл закатила глаза, но не оставила своих попыток.
— Ты сказал ему, что намерен взять бразды правления в свои руки?
— Да.
Эверилл решила, что пора задавать ему вопросы, на которые нельзя ответить «да» или «нет». Кашлянув, она спросила:
— И что он ответил?
За ее вопросом последовало молчание, и Эверилл с легким раздражением подумала: зачем ему было знать, спит она или нет, если он не желает с ней разговаривать? — но тут Кейд ответил:
— Гавейн считает, что отец будет рад избавиться от этого бремени.
Эверилл уже поздравляла себя с тем, что ей удалось заставить мужа не ограничиться одним только «да».
— И Эйдан тоже, — добавил Кейд.
— Ну так ведь это хорошо.
— Да.
Эверилл закусила губу, однако спросила, не желая отставать:
— Ты понял, кто может желать тебе смерти?
Кейд фыркнул, а потом сухо сказал:
— Ты спрашиваешь об этом так, будто интересуешься тем, что я больше люблю — мед или сидр.
Эверилл скривилась, услышав это, но он добавил:
— Нет. Я не понял. Я много чего еще не понял.
В голосе его звучало раздражение, и Эверилл нахмурилась, но спросила:
— Чего еще ты не понял?
Немного помолчав, Кейд сказал:
— Еще я не понял, куда, к черту, подевались мои люди. Мы должны были встретиться с ними по дороге сюда, и даже если мы с ними разминулись, они должны были добраться до Мортани, узнать, что мы уехали, и уже быть здесь.
— Я уверена, что они скоро появятся, — сказала Эверилл успокаивающим тоном, хотя этот вопрос волновал ее не меньше Кейда.
Как он сказал, им следовало бы уже быть здесь. Трое мужчин верхом могут передвигаться гораздо быстрее, чем они — с воинами и повозками — доехали из Мортани до Стюарта.
— Лучше бы им появиться поскорее, — угрюмо сказал Кейд. — Я на них рассчитываю.
— Зачем они тебе? — полюбопытствовала Эверилл.
Он помолчал, а потом пробормотал:
— Не важно. Давай-ка спи. Час поздний.
Эверилл рассердилась. Ее любопытство было задето, и ей следовало бы заставить его рассказать ей, почему он рассчитывает на этих людей, но вряд ли бы он это сделал. Она вздохнула и закрыла глаза, хотя знала, что уснуть ей не удастся.
— Доброе утро, милорд, — весело сказала Эверилл, входя в комнату свекра.
Прошло три дня с тех пор, как Кейд был ранен стрелами, и каждый день она подавала его отцу и Броди виски со своим снадобьем, а потом ждала, чтобы увидеть, станут ли они это пить… и каждый день они пили, а остальную часть дня их выворачивало наизнанку.
Эверилл уже начала беспокоиться, что эта постоянная рвота повредит их здоровью, если в ближайшем будущем они не бросят пить, но теперь, когда она уже приступила к осуществлению своих намерений, ей ничего не оставалось, кроме как продолжать. Единственно хорошее было то, что Гавейн пить бросил. Он воздерживался даже от эля и пил мед или сидр за едой. И еще он привел себя в порядок и, начав нормально питаться, становился с каждым днем все красивее. Ей уже начало казаться, что из него выйдет хороший муж для какой-нибудь девушки. Кейд тоже заметил происходящие с братом перемены, они с Гавейном все сильнее сближались. Братьев можно было часто найти в общей комнате, где они играли в шахматы или просто беседовали.
— Я принесла вам еще виски, милорд, — сообщила Эверилл и, подойдя к кровати, протянула отцу Кейда кружку.
Лэрд Стюарт бросил на кружку взгляд и схватил свой ночной горшок, потому что его начало страшно рвать. Эверилл поставила кружку на столик у кровати.
— Может, вы хотите немного поесть? — спокойно спросила она. — Виски ваш желудок явно не принимает.
— Не надо никакой еды, — простонал он. — Я умираю, малышка. Мои дни сочтены, и вскоре я встречусь с Создателем.
— Хм-м… — сухо буркнула Эверилл. — Я уверена, милорд, что вы вовсе не умираете. Я просто думаю, что ваше тело отравлено виски.
— Нет, я умираю, — с жалобным стоном возразил Стюарт.
Эверилл закатила глаза:
— Вы не можете умереть, милорд. Кто будет заботиться о ваших людях?
— Ба! — Он с отвращением отмахнулся от ее слов. — Мне все это надоело. Все эти слуги и воины вечно ворчат — дай им то, дай им это. Я не хочу провести свои последние дни так, чтобы меня все время дергали. — Он покачал головой. — Этим может заниматься Кейд. Он вправе взвалить на себя это бремя. Он мой наследник.