Себя Хан не включал в эту «великолепную четвёрку». Его собственная способность завоёвывать интерес и симпатию никак не была связана с ореолом «романтического героизма». Его возможности зависели только от его настроения и желания. Как и у Феникса, например. Все пару лет, что они были знакомы, Хан отмечал, что тот мог быть совершенно разным. Мог быть душой компании — куда там Язве, с его бестактностью и наглостью. Мог быть спокойным и безразличным — и тогда совсем неинтересным на первый взгляд. Мог быть неприятным до дрожи — Хан даже себя ловил на желании уйти подальше, если капитан Лазарев пребывал в состоянии «не шути со мной». А иногда просто светился призывом, на который не могла не откликнуться женщина. Правда, понять принцип, которым руководствовался Феникс при выборе тактики, Хан пока так и не смог.
Он ненадолго остановился в дверях, отыскивая в полутьме нужный столик. Рыжего капитана даже при таком освещении трудно было не заметить. Вон они, все вместе, за одним большим столом в дальнем углу — самое спокойное место, откуда можно наблюдать за всем залом, да и за соседним тоже, сквозь дверь-арку. Только Балу в стороне, у бильярда. Балу в бильярде был специалистом, и сегодня явно решил поработать преподавателем. Рослая блондинка с шикарным бюстом нацеливалась на сложную комбинацию шаров, а Балу аккуратно направлял её руки. Естественно, для удобства и большей эффективности, стоя сзади и полуобнимая её вместе с кием.
Джин, Бут и Кельт в компании маленьких девушек, не спускающих с них раскосых глаз, травят анекдоты. Вот кому ореол героя-спасителя точно необходим. Зато с ним они себя чувствуют просто покорителями вселенной…
Ти-Рекс, Феникс, Аякс и Дэн сидели в самом углу, лицом к залу. Рядом с Ти-Рексом Хан заметил знакомое лицо — спасённая тем девчонка из затопленного посёлка. Думается, раз она сюда пришла, то будет болтаться рядом до самого их отлёта на «Киплинг».
Хан прошёл к одному из двух свободных стульев, выбрал тот, что подальше от капитана. Язвы ещё нет, пусть уж место около Феникса будет свободно. Не стоит начинать вечер с выяснений, где чьё место под солнцем.
Подойдя ближе, он уловил обрывок фразы Ти-Рекса:
— …и нам, дитя моё, месяцами недоступно счастье общения с прекрасной половиной человечества…
Карпов в своём репертуаре. С этой мог бы не изображать аббата д'Эрбле, она и так уже принадлежит ему с потрохами. Ореол героя, куда деваться.
— Гусары в городе невест, — сообщил Хан и шумно открыл банку с пивом, отметив дружный смех в ответ на свою реплику.
— А мне ничего не взяли? — вломился в этот смех надоедливый голос. Гордеев, наконец, дошёл до компании.
Хан молча наблюдал за тем, как Язва садится, как разглядывает всех присутствующих с вечно-радостной идиотской улыбкой, как отпускает какие-то шуточки, над которыми почему-то смеются. Как хватает за руку лавирующую между столами официантку… Он не знал, чем руководствуется Феникс, применяя ту или иную тактику поведения на людях, но вот что Язва вообще ничем не руководствуется — это было очевидно. Просто шпарит по течению, как несёт. Вот и официанточка, судя по её глазам, уже купилась.
— Сударыня, могу ли я попросить вас обеспечить меня чем-нибудь вроде пива?
Девушка на «сударыню» отреагировала удивлённым заинтересованным взглядом.
— Тёмное, светлое, эль? — предложила она на выбор.
— А давайте эль. Никогда не пробовал. А вы, Лиззи?
Имя было написано мерцающими голубыми буквами на маленькой табличке, прикреплённой слева над грудью официантки, но только Хан заметил, что Язва эту табличку изучил, а вот девушка словно забыла о её существовании. Растерялась, услышав своё имя, как будто до сих пор ей не попадались читающие клиенты.
— Я на работе… Но эль я люблю.
— Ладно. Несите мой заказ, а там разберёмся, — уже по-хозяйски кивнул Язва, и, наконец, выпустил её руку из своей. — Знаете, несите сразу два эля.
Девица исчезла в направлении барной стойки, а Язва долго на месте не высидел. Спустя мгновение он решительно поднялся, направился к бару, перекинулся парой слов с барменом и исчез за дверью, скрытой в нише слева от стойки. Когда он вынырнул из тёмной ниши обратно в зал, Хан только поморщился.
— О! — озвучил Аякс, тоже следивший за развитием событий. — Нет, я знал, что этот один долго сидеть не будет, но чтоб так…
Дэн оторвался от карт и проследил за его взглядом.
— Учитесь, салаги, — улыбнулся он.
Да уж. Если бы к этому рвению и таланту ещё и мозги прилагались…
Обе девушки, идущие рядом с Индиго, выглядели более чем довольными — и черноволосая официантка, переодевшаяся из форменного платья в короткий переливающийся красно-жёлтый сарафанчик, и кудрявая блондинка в ярко-розовом брючном костюме с интригующим декольте. Каждая несла в руках по подносу — с высокими прозрачными кружками, наполненными золотистым напитком и маленькими пиалами с чем-то вроде орешков.
— Так, Аякс, мы играем, или ты пялишься на чужих девчонок? — первым вернулся к картам Дэн.
— Играем.
Язва довёл спутниц до компании, уселся на своё место, дождался, пока подносы окажутся на столе, и хозяйским движением привлёк к себе на колени обеих.
— Это Лиззи, а это Дина, — отпустил он по кивку в сторону каждой девицы. А те уже вовсю разглядывали парней вокруг.
Феникс поймал заинтересованные взгляды на себе, улыбнулся и склонил голову. Сегодня он будет джентльмен, понял Хан, но Язва может не волноваться — девчонки командира не заинтересовали.
— Это Феникс, — пояснил между тем Язва. — Он молчит, курит и следит за тем, чтобы никто не шалил. Курит он сейчас потому, что там, где мы служим, курить нельзя… Он надеется надымиться на год вперёд.
Феникс сделал вид, что ничего не слышал и молча затянулся сигаретой, а этот неугомонный продолжил:
— Эти два культуриста — Аякс и Дэн. Они играют в карты. Аякс жульничает, а Дэн делает вид, что не замечает, ему так интереснее.
Девицы захихикали, а Аякс немедленно покраснел и уткнулся в карты.
— А это — Ти-Рекс, он у нас тонкая натура и иногда готов некоторым девушкам читать стихи, вместо своего обычного «за волосы и в койку»… то есть, «в пещеру», — перешёл к следующей жертве Язва.
Интересно, что он должен сказать, чтобы схлопотать от Карпова хороший пинок, — мимолетом задумался Хан, глядя на недовольное лицо Ти-Рекса. Язва мог бы ему сейчас всю игру обломать, будь с ним девчонка менее наивная или более порядочная. Однако китаянка лишь улыбнулась и доверчиво прижалась к плечу Ти-Рекса, а тот бросил на Язву уничижающий взгляд.
— Индиго, твой язык тебя когда-нибудь доведёт.
— Раньше он доведёт всех остальных, — не удержался Хан, придвигаясь ближе к общему столу.
Язва сверкнул глазами, но, к удивлению, оставил замечание без ответа и снова занялся своими красотками.
— А вон там, у бильярдного стола, такой медведь в обнимку с голубоглазой куколкой, это наш Балу.
В перерывах между болтовнёй он успевал отпить эль, чмокнуть одну девицу, другую покрепче прижать к себе, получить от каждой по орешку, — в общем, развлекался, как мог.
Хан ещё некоторое время наблюдал за ним, потом повернулся к Фениксу.
— Даже странно, как он может столько времени обходиться без бабского общества, — негромко сказал он.
— Димка? Также как и все остальные. Молча, — спокойно ответил Феникс, не отрывая глаз от Дэна, вдохновенно лупившего Аякса картами по носу. Видимо, жульничество тому в игре не помогло.
Хан невольно рассмеялся.
— Язва? Молча?
Феникс пожал плечами и ничего не сказал. Да, это уже пройденный этап — командир никогда не поддерживал обсуждений Гордеева, с того самого первого собеседования. Впрочем, это не значит, что Хан их часто начинал. Делать ему больше нечего.
— Ладно, — примирительно сказал он. — Нам всем это жить мешает.
Конечно, оставить эту реплику без внимания Язва не мог.
— Лично мне не мешает, — бросил он из-за плеча своей блондинки.