Я вспоминаю, как у меня появился бронежилет, спустя год боевых действий непосредственно в Донецке мне, наконец, выдали это средство защиты. Когда я говорила коллегам, что весь 2014-й и половину 2015-го мы с ребятами ходили под обстрелами налегке, это вызывало у них шок, ведь зачастую пункт о необходимости ношения бронежилета и каски прописан в контрактах корреспондентов.
Известный волонтер Глеб Корнилов тогда привез нам в качестве гуманитарной помощи несколько броников, помню, мы с Денисом приехали за ними на площадь Ленина, и, примерив, записали отчетный ролик. Интересные ощущения были, когда я надела бронник впервые — как бы я, но уже неповоротливая и плюс 12 килограмм. Можно сказать, что я почувствовала себя каким-то былинным богатырем в кольчуге.
Сейчас эти килограммы брони уже не ощущаются, наверное, привыкла уже, бывает, провожу в броне сутки и вроде бы как все хорошо, иногда лишь ноет поясница и болят ключицы, но это мелочи. Часто приходится бегать, этакий милитари-фитнес.
Кстати, многие бойцы не любят носить броню.
— От мины 152-мм он не спасет, только умрешь уставшим, — то и дело слышишь черный юмор из уст ребят.
Сложно сказать, правы они или нет. С одной стороны, именно от осколков многие и погибали, будь человек в каске и броне, эти средства защиты приняли бы удар на себя и человек бы выжил. С другой стороны, в бронежилете бывает очень неудобно, особенно когда нужно двигаться быстро, проворно и много. Нырнуть в окоп и вовремя присесть в нем иногда очень проблематично, а счет идет на секунды. Чуть замешкался — и привет.
Но я все же считаю, что лучше их носить. Просто подобрать удобный вариант под себя и привыкнуть к нему.
Не скрою, есть у меня любимые репортажи, те, которыми я горжусь и которые я могу пересматривать множество раз. Один из таких сюжетов — «Квартирник у 1-й Славянской бригады. Играет «Музыкант»». Творчество на войне — особенное, настоящее, берущее за душу. В одну из поездок под Волноваху мне довелось познакомиться с ребятами из знаменитой 1-й Славянской бригады — «Каспером» и «Музыкантом». Оба бойца будто сошли с кинопленок или книжных страниц — яркие, самобытные...
— Чертовы укропы стреляли, и я из-за них потерял сыр, — с досадой рассказывал «Каспер», демонстрируя свои кроксы, на одном из которых отсутствовал Спанч Боб, которого боец назвал сыром.
Сейчас бы такой сюжет не пропустила военная цензура — не надлежащий внешний вид бойцов, небритость... А именно в этой анархии, в этом несоответствии кем-то выдуманным канонам и есть дух ополчения, того, что в 2014-2015 громило украинскую армию вместе с иностранными наемниками.
— А давайте я вам сыграю! — предложил «Музыкант», доставая гитару.
Парень пел и свои песни, и каверы, и все это было так экспрессивно, настолько эмоционально и артистично, что захватывало дух. Казалось, будто бы он исполняет песни со сцены перед большой аудиторией, а не в маленькой каморке перед парой человек. В его репертуаре были и веселые, и грустные композиции. Он исполнял их с душой, в какой-то своей собственной, авторской манере. «Каспер» то и дело подпевал, а потом просто молча курил, думая о чем-то своем.
Недавно я узнала, что «Музыканта» не стало. При каких обстоятельствах он погиб узнать не удалось, но его голос жив, его талант остался запечатленным для истории. Vita brevis, ars longa...
Война — это не только смерть, боль и лишения, это также и своеобразный катарсис, избавление от всех масок и шелухи. Война оголяет людскую сущность. В хорошем человеке она откроет все светлое, в плохом — усугубит все демоническое. У войны есть и еще одна необычная особенность — порой она выступает в роли свахи, соединяя сердца и судьбы. Таких историй любви на войне я видела много, была на нескольких ополченских свадьбах, но история Иры и Артура особенно меня зацепила.
Ситуация с Ирой, ополченкой из Харькова, приехавшей воевать против украинского фашизма, в октябре 2015-го облетела весь Интернет. Фельдшер, вытаскивая раненого с поля боя, сама подорвалась на мине и лишилась ноги. Я помню, какой огромный отклик история Иры нашла в сердцах людей. Тогда на News Front нам удалось собрать более 700 тысяч рублей на лечение девушки.
Когда раненую Иру везли в «Урале» в больницу, ее парень Артур все время держал девушку за руку и предложил стать его женой. Я думаю, именно в такие моменты, в горе, и проявляются истинные чувства.
Благодаря неравнодушным людям Ира поправилась — прошла курс лечения и заказала современный протез. На май Ира и Артур назначили свадьбу и пригласили меня на венчание. Я никогда не забуду эту картину. В тот день на костылях была не только Ира, но и бедняга Артур, который неудачно упал с крыши во время ремонта и повредил пятку. Думаю, ополченскую пару на костылях священник еще не венчал. Они были бесконечно трогательными, любящими, настоящими...