После венчания молодожены и человек десять родственников и друзей поехали в небольшой ресторанчик, где нас уже ждал стол и тамада. Такая по-настоящему душевная, скромная свадьба мне очень запомнилась. Я помню слезы мамы Иры, пожелания друзей, танец молодых, когда Ира и Артур отбросили костыли, и мы все боялись, как бы они не упали... В тот момент показалось, что войны нет, есть только безграничная искренняя любовь.
Это был очень жаркий июльский день 2016 года. Появилась информация, что недалеко от Мариновки найдено захоронение ополченцев, погибших в 2014 году, и планируется эксгумация останков для перезахоронения на Аллее Славы. Я сразу позвонила француженке Кристель и уговорила ее поехать на место.
Спустя два часа пыльной дороги караван из машин представителей Минобороны во главе с Эдуардом Басуриным и немногочисленных журналистов прибыл на место. Это было кладбище в поле, без единого дерева или куста. На окраине кладбища, где была найдена братская могила с десятком крестов, уже работали копатели, а поодаль стояла группка людей — пожилые женщины и мужчины. По их искаженным болью лицам, я сразу поняла, что это были родители погибших. Кто-то из них точно знал, что здесь покоится их сын и был рад наконец забрать и похоронить его останки, а кто-то еще надеялся, что его ребенка здесь не будет — все-таки словосочетание «без вести пропавший» продолжало давать надежду.
Эксгумация длилась несколько часов — под палящим солнцем и от запаха разложения, чувствовавшегося все отчетливее, многим становилось плохо.
Наконец, в земле показались серебристого цвета мешки, местами прогнившие берцы... Одуряющий запах мертвой плоти заставил многих коллег отойти от края могилы. Все замерли, кто-то из людей упал в обморок... Добровольцы ловко поднимали останки, упаковывая их в черные пакеты — с подобным они сталкиваются слишком часто и все действия доведены до автоматизма. Эдуард Басурин успокаивал родителей, судмедэксперты объясняли порядок проведения ДНК-экспертизы. У меня до сих пор стоят перед глазами эти берцы на истлевших костях и таблички с позывными «Берег», «Бор»...
Мы возвращались в город молча, у меня дико разболелась голова, и, казалось, этот запах смерти въелся в одежду.
Я неоднократно ловила себя на мысли, что эта война чертовски сюрреалистична. Беккет и Ионеско — писатели-абсурдисты, произведения которых я проходила в университете, — плакали бы от зависти, увидев все происходящее сейчас в Донбассе. Одной из черных шуток этой войны стало то, что в этот же день в это же время, когда шла эксгумация ополченцев, в Донецке открывалась сеть ресторанов быстрого питания «Дон Мак» — с шариками, музыкой, всюду царящей радостью, розовыми соплями и гамбургерами-полуфабрикатами... И об этом тоже нужно было подготовить репортаж.
Моя головная боль становилась лишь сильнее и я почувствовала тошноту. Как писал Жан-Поль Сартр «Тошнота — это бьющая в глаза очевидность», и мне было очень сложно справиться с этой очевидностью...
Шахтеры стали еще одной мощной силой в ополчении Донбасса. Все, как и в годы Великой Отечественной войны. Недаром говорят, что история имеет свойство повторяться.
Одно из подразделений армии, некогда входившее в знаменитую «Шахтерскую дивизию», а теперь часть 100-й бригады, несет свою службу в поселке Луганское близ Донецка, командир у ребят известный — Константин Кузьмин, «Шахтер». Я помню, как еще в июне 2014-го он вышел перед людьми на площадь Ленина и сказал, что собирает «Шахтерскую дивизию». Я тогда вела стрим с этого масштабного шахтерского митинга. Яркий, харизматичный горняк сразу же вызвал доверие и уважение. Многие его коллеги сразу же присоединились к нему и отправились из лавы на фронт. Сейчас «Шахтер» проводил нам экскурсию по позициям.
— Действия тех, кто пришел к власти в Киеве в результате переворота, непредсказуемы. Можно предугадывать только действия нормальных людей, а украинские правители совершенно невменяемы, потому мы ожидаем от них чего угодно, вплоть до наступления, — рассказал «Шахтер», демонстрируя новый блиндаж с электричеством и толщиной стен в полметра.
Как рассказали бойцы, кроме ВСУ, в районе соседних Марьинки и Новомихайловки стоят также иностранные наемники и добровольческие батальоны «Азов» и «Айдар».