Несмотря ни на что, я все же верю в справедливость и убеждена, что ублюдок «Одесса» непременно будет наказан по всей строгости закона. Закона Мироздания так точно.
«Война такая падла, что нужно вовремя с ней завязать», — говорит «Рубин», затягиваясь сигаретой... Ему около сорока лет, а взгляд такой, что оторопь берет. Эти глаза видели столько, что хватит на несколько жизней.
Мы стоим на кладбище в Макеевке возле могил ребят-ополченцев.
«Ты вглядись в наши лица и наши глаза, что же ты на прощанье нам сможешь сказать?» — в моей голове звучат строки стихотворения «Письмо живым», которое я написала зимой этого года.
С надгробий на нас смотрят бойцы — разного возраста, разные даты смерти, кто-то улыбчивый и веселый, кто-то задумчивый и серьезный...
««Корейчик» веселый был парень, «Весна» тоже. Все время улыбался, шутил, и на памятнике тоже улыбается», — со слезами на глазах рассказывает «Рубин». — А вот «Ромео» на себя тут не очень похож. Я его другим запомнил».
Ополченец показывает на новый памятник, установленный на днях. Романа с позывным «Ромео», добровольца, приехавшего на защиту Новороссии из Челябинска, сразила пуля украинского снайпера все на той же промке. Прямое попадание в голову, почти мгновенная смерть.
«Так фото с военника», — отвечает Андрей Седлов, известный волонтер, организовавший установку памятника «Ромео».
«Рубин» обходит памятники, прихрамывая — дает о себе знать серьезное ранение ноги. Мужчина был ранен весной 2018 года на промке — вражеская пуля разворотила бедро и бойцу требовалась серьезная и дорогостоящая операция, на которую у добровольца, приехавшего из Харькова, естественно не было денег.
«Я таких денег отродясь в руках не держал. А тут случайно встречаю в больничном дворике нашего первого Главу Александра Владимировича Захарченко. Он видит — я на коляске, подошел, поговорили. Вот он и помог мне, царство ему небесное», — поясняет боец.
Снова курит. На глазах слезы.
«Знаешь, Катя, на войне со временем совершенно исчезает страх, пропадает инстинкт самосохранения. Когда понимаешь, что такой момент настал — нужно уходить. С войной нужно вовремя завязать. Я ушел, когда крышу стало сносить. А ребята — не смогли или не успели», — «Рубин» вздыхает и показывает рукой в сторону могил...
Война без устали продолжает плодить разочарованных людей с выжженной душой и бескрайние периметры кладбищ с красивыми лицами героев на надгробиях. Сколько их уже было? Сколько их еще будет впереди?
Плохие вести всегда застают тебя врасплох... Я сидела в кафе со своими друзьями Дэнчиком и Мишкой, когда зазвонил телефон...
«Катя, представляешь, Марков, «Добрый», погиб только что. Разбился на трассе под Луганском», — взволнованно протараторил мой луганский коллега Никита. И снова что-то будто оборвалось внутри.
С Алексеем Марковым, который стал комбатом интербригады «Призрак» спустя некоторое время после трагической гибели Алексея Мозгового, я познакомилась в январе 2016 во время одной из моих командировок в ЛHP. Мы подружились, и я неоднократно приезжала в гости к «Призраку», успела снять много репортажей о бригаде, получила награду из рук комбата. Собиралась снова приехать в подразделение, как закончится идиотия с коронавирусом, но, увы...
Я все-таки попала в ЛНР, можно сказать, полулегально — гребаный ковид и здесь поднагадил — граница между двумя республиками была закрыта с марта месяца. Но не проститься с товарищем «Добрым», комбатом «Призрака», я не могла, хоть чучелом, хоть тушкой мне нужно было попасть на похороны.
И вот я уже с цветами стою у гроба «Доброго». Лицо Алексея напряжено, все в ссадинах и гематомах — он до последнего пытался избежать лобового столкновения...
Много людей, как военных, так и гражданских пришли проводить Алексея Маркова в последний путь. Церемония прощания длилась очень долго — сначала на базе подразделения в Кировске, затем на кладбище в Алчевске. Бесконечная вереница людей, бесконечный поток слез... Вокруг гибели комбата сразу появилось множество домыслов, и только общение с бойцами помогло развеять некоторые слухи.
Все как один говорили мне, что это была обычная автокатастрофа, вопреки всем конспирологическим теориям. Алексей (кстати, за рулем был он, еще одно опровержение мифа) со своей невестой Мариной спешил по делам. На следующий день «Добрый» должен был ехать в Москву, на съезд «Союза добровольцев Донбасса». Как всегда, он старался успеть сделать максимум, на грани человеческих возможностей. Его кредо гласило: «Самый бесценный ресурс — это время. На войне время — это чья-то жизнь». Злая, бесчеловечная ирония судьбы. Время сыграло против самого героя. Ни вражья пуля, ни осколок мины не смогли забрать жизнь Алексея, а игра наперегонки со временем смогла. Превышение скоростного режима, обгон, лобовое столкновение.