Что, не так разве? На себя посмотри…
Нет, на самолет денег не было. Не летают от нас самолеты. Далеко и незачем.
Долго ли, коротко ли, приехала Анька в столицу. Вышла, осмотрелась. Народ кругом бежит, энергия из земли бьёт, ветер счастья играет в волосах. Рыжие её локоны роскошные дерзко теребит. Вдохнула Анька воздух столицы, пьянящий всем возможным и невозможным, воздух сладкий и терпкий, как мёд. И почувствовала каждой клеточкой своего сердца, что будет у неё всё, о чем мечтала, и даже больше. Не зря мама столько сил положила. Праздник, жди, идут к тебе!
Анька пошла уверенно. Чего ей бояться?
Так вот оно и началось. Как по маслу, лучше не придумаешь. Словно и быть по-другому не могло.
Нашлись дальние родственники, чего в столице только не найдёшь. Родственники были добрыми, старыми, бездетными. То, что надо девушке с поезда дальнего следования. Анька получила в бесплатное пользование комнату, завтраки и ужины включены, ванной с чистыми полотенцами пользуйся, хоть залейся. Старикам – развлечение, у неё стартовая площадка. Высоко взлететь наметила, ракета. Пожирал запасы маминых копеек только городской транспорт.
Театральный институт Анька не выбирала, какая разница, где сверкать. Наметила в первый попавшийся. Главное, от метро недалеко. И пошла на первый тур.
Первый тур, как известно каждой девочке и мальчику, что спят и видят проснуться знаменитым, всё равно как большое сито. Чтоб лишний мусор не мешал мастеру курса заметить истинные брильянты. Поток просеивают ассистенты. Анька таких мелочей не знала. Она не знала ничего. Ни стишок, ни песенку, ни отрывок в прозе. Ни танец народов мира. Когда предстала перед комиссией, радостная и ждущая, комиссия спросила: чем удивлять будет? Анька не нашла в памяти другого, как рассказать мамину сказку. Мама на ночь рассказывала. Каждый день.
Ну, так вот.
Рыжая Шкурка была умной и хитрой, всех кур перетаскала. Долго ли, коротко ли, крестьянам это надоело. Решили они её изловить. Придумали силки хитрые, из которых нет спасения. И поставили как следует. Вот пришла Рыжая Шкурка за курочками и не заметила силков. Глядь – хвостик попался. Рвала-рвала, не отпускают силки. Видит Рыжая Шкурка, что конец ей пришёл, и говорит: «Лучше хвостик, чем Шурка!» Взяла и отгрызла себе хвостик. И была такова. Приходят утром крестьяне, а в силках рыжий хвостик. Осерчали пуще прежнего. И позвали кузнеца сколотить ловкий капкан.
Тут Аньку остановило «спасибо», иди, жди результаты. Анька пошла ждать. Как дура. Хоть бы поволновалась. Ушла недалеко. Во дворе нагнал молодой человек художественного вида. Анька хотела отшить его строгостью, но молодой человек оказался ассистентом мастера курса. То есть не последний человек для будущего счастья, хоть молодой. Выразил он восторг природному таланту и честно подсказал: на этом выехать можно только раз. На второй тур надо быть подкованной. Талант талантом, но правила никто не отменял. А Аня вписывается в курс. Он это наверняка видит. Если будет стараться, хоть немножко. Ассистент… да какая разница, как его зовут, дал совет, что читать на втором туре, чтобы глянуться мастеру. Анька обещала исправиться, но телефончик не дала. Не заслужил. Мелковат.
Вышло, как ассистент обещал. Анька нашла свою фамилию в списке второго тура. Ждать осталось недолго. Только выучить отрывок.
Вот пришёл день. В той же зале, за тем же столом сидел Мастер с большой буквы. Как живой сошёл с экрана. Анька ничего не боялась. Читала как дышала. Мастеру самородок понравился: девочка не умеет ничего, талантом отмечено лицо и фигура, волос жгучий, под стать характеру, провинциальная органика плещет через край, будет что огранить… Огранкой юных талантов Мастер любил заняться лично на даче. На что смотрели сквозь пальцы.
Второй тур пролетел перышком. Анька глянула в заветный список счастливцев, прорвавшихся к заветной черте. Увидела свою фамилию. Кое-то уже закреплял дружбу, предвкушая актёрское братство. От этого Анька держалась в стороне. Как полагается звезде. А тут ещё верный ассистент, потухший и скромный, передал личное пожелание Мастера, что прочитать. Незаметно сунул томик с закладкой и отчеркнутым монологом Джульетты.
Настал третий тур. Главное испытание в юной жизни. Порог, за которым всё или ничего. Рубеж между прошлым и будущим. Только не для Аньки. Она-то знала: формальность, ненужная, глупая, но необходимая. Будет что вспомнить в интервью.
Мастер за столом сидит добрый, кивает ей положительно, водичку с газом попивает. Комиссия не отстает: любуется абитуриенткой. Да и кому на ум пойдёт поперёк воли Мастера перечить.
Анька встала прямо, улыбается, по коже ветерок счастья шелестит, иголочками покалывает. Удовольствие одно, сказка. Только начала она: «Приди же, ночь, приди, Ромео», как перед ней вспыхнуло солнце, да такое яркое, что залило светом и комнату, и Аньку, и Мастера, и ассистента, что на табурете в углу печалился. Анька не испугалась, а упала в свет, мягкий, теплый, упругий. Так хорошо, так чисто и спокойно, ничего не надо больше. Не знала, что такое бывает.