— То есть, тебе нравится здесь жить? — уточнил Кейнкорт.
— То есть, я бы хотел здесь умереть,— возразил Гинмар.
— Вот так,— развела руками Соня.—Ты что-нибудь понял, Эйдан?
Жизнь продолжалась. Помимо вопросов, касающихся судеб народов и огромных держав, возникали совсем иные проблемы. Например, Талл.
Он явился к отцу со словами:
— Послушай, я хочу стать целителем.
— Отлично,— одобрил Гинмар, тёпло глядя на него,—кому же еще, как не тебе?
— Но мне нужно учиться. Много. Долго. Я уже прочитал несколько древних книг. И чем больше я читаю, тем меньше понимаю. В них все по-разному написано.
— Значит, тебе нужен наставник.
— Да.— Мальчик говорил совершенно серьезно, как взрослый, немало размышлявший о своей судьбе человек.— Нужен. И я его нашел... Вернее, он сам нашел меня. Я хочу пойти к нему.
— Куда?
— В Меру. Его зовут Син. Он великий маг.
— Откуда ты знаешь о нем, дитя? — Гинмар не верил своим ушам.
— Он приснился мне ночью и позвал меня. Ему ведомы многие тайны. И с ним рядом был учитель. Ёно Ран.
— Но Меру слишком далеко! Что ты говоришь?! А тебе нет и десяти зим.— Гинмар просто растерялся.— Талл, в Офире сколько угодно людей, сведущих в целительстве. Я найду для тебя самых лучших.
— Но Син позвал! Он сказал, что ждет меня.
— Но твоя мать... Это невозможно. Пока невозможно. Подожди, может быть, через пару лет...
— Моя мать поймет. Она всегда все понимает.
— У нас с нею нет никого, кроме тебя... Путь в Меру тяжел и долог. Кто станет тебя сопровождать? Ты не можешь идти один. Вообще, это все просто безумие!
— Я укрощал Нижний Мир, когда тебя не было. Я вернул к Жизни Лори — и тебя, и это правда. Я вместе с Маргиром защищал его дом, и был в тюрьме, и... Я больше не ребенок. Не отпустишь — я все равно уйду!
— Дай мне подумать.— Сердце Гинмара разрывалось. Дитя услышало зов собственного призвания и хочет ему следовать. А он, Гинмар, кто он такой, чтобы препятствовать этому?! Но не в десять же зим! Не сейчас!
— Талл, я знаю отшельника Сина, я был там. У него жить невозможно, да он много лет никого ничему и не учит...
— Он сказал, в молчании дается мудрость. Он выбрал меня. А потом я вернусь. Я тебе обещаю.
— Но несколько дней ты потерпеть можешь?
Талл кивнул.
Откровенно говоря, Гинмар понятия не имел, какой изобрести повод, чтобы удержать его. Слишком ясно видна была в глазах Талла очарованность мечтой, одержимость единственной целью.
Соня, услышав об этом, ничуть не удивилась.
— Да, а чей он сын? Не упрямого ли, как сто ослов, человека, которого даже с помощью колдовства, помнится, не удавалось остановить, если ему чего-то хотелось? Он прав, ты должен его отпустить. Я поговорю с Эйданом, он отправит Талла с обозом до Вилайета, а там поручит кому-нибудь сопровождать его до Меру.
— Ну если так...
— А как еще?.. Но я не для этого тебя искала. Ты не видел Ансара?
— Какого еще Ансара?
— Парнишку, который был постоянно рядом с Эйданом, помнишь? Пропал куда-то, не получив разрешения. Эйдан рвет и мечет.
— Не видел. Мне только этого для полного счастья не хватает!
— Не ори. Все люди на месте, кроме одного. Как сквозь землю...
Гинмар пристально посмотрел на Соню, с трудом сумев отвлечься от тяжелых размышлений о Талле, и лишь сейчас понял, насколько серьезен ее вопрос.
— Давно его нет?
— Со вчерашнего вечера.
— И ты полагаешь, что он...
— Я не могу предположить ничего конкретного. Все возможно. Ты ведь знаешь, что наш договор приветствуют далеко не все; есть люди, готовые пойти на что угодно, лишь бы вражда вспыхнула с новой силой. Похитить или даже убить Ансара, оруженосца Вождя Орды... это может иметь страшные последствия. Я обещала Эйдану, что мы найдем его. Живым или...
— Только не это.
— Лори поднял на ноги всю городскую стражу, но время идет, а известий пока никаких.— Соня выглядела очень встревоженной.
— Я немедленно отправлю несколько десятков стражников на поиски,— сказал Гинмар.— Не волнуйся. Парень найдется. Если понадобится, обыщем каждый дом, каждую щель...
Однако поиски ни к чему не привели. Время стремительно истекало. Соня лихорадочно соображала, как же теперь быть, когда к ней подошла Лиара. Вид у девушки был непривычно встревоженный.
— Сон я, я хотела спросить, а если Ансар... ну, если окажется, что он сам виноват во всей этой панике, что ему за это будет?