Север хлестнул коня и направил его в самый широкий проход из всех, что удалось заметить птицам, впервые доверив свою судьбу удаче. Он понимал, что их ждет долгий переход без отдыха, но выбор оказался невелик и слишком уж безрадостен. Задержишься — и тебя догонят йезмиты, на западе почти наверняка столкнешься с поклонниками Уру, а путь на восток в темноте не отыскать.
Отряд ворвался в ущелье, и цокот копыт гулким эхом заметался между каменными стенами. Рваные облака наконец-то рассеялись, и серебряная луна залила землю холодным призрачным светом. Север, совсем уже было собравшийся придержать скакуна, ударил его по крупу, и тот рванулся вперед.
Ходы петляли вправо и влево, иногда направляя отряд едва ли не в обратную сторону, и Вожак не мог отделаться от неприятного ощущения, что они угодили в хорошо продуманную ловушку, предназначенную именно для непрошеных гостей. И хоть это казалось совершенно невероятным (Север помнил эти скалы, сквозь которые они прошли по пути к ущелью), мысль о ловушке, раз возникнув, не покидала его, а воин привык доверять своим чувствам.
Он резко натянул поводья, и его конь встал, прядая ушами и отфыркиваясь после быстрого бега. Соня остановилась рядом, а следом за ней — и весь отряд.
— Что случилось? — спросила она.
— Не нравятся мне эти скалы.— Север настороженно осмотрелся.— Меня не покидает ощущение, что, сами того не ведая, мы угодили в ловушку,— честно признался он.
— Ты думаешь, впереди тупик? — пристально взглянула на него девушка, которую не покидали такие же опасения.
— Боюсь, да,— кивнул Вожак.
— Что же нам делать? — испуганно прошептала Гана.
Мурзио лишь хмуро молчал.
— Придется ждать рассвета,— ответил Север.— Тогда Вестница сумеет отыскать проход в этих скалах. А пока можно отдохнуть. Ничего другого нам не остается.
Никто не стал спорить. Люди спешились, но коней расседлывать не стали. Они не видели горизонта на востоке, но что-то подсказывало Вожаку, что до восхода солнца осталось ждать совсем немного. Наверное, больше для того, чтобы успокоиться, Север достал костяной ларец с документами и просмотрел уложенные в него свитки.
— Жаль, если попадемся именно теперь, когда дело сделано,— заметила Соня.
Задира взобралась на плечо своей хозяйки и растерянно посмотрела по сторонам, принюхиваясь к неприятному запаху пропыленного камня.
— Жаль, что мы сглупили,— не ответив на ее замечание, сказал Вожак.— Надо было уходить тем путем, которым пришли. Сейчас я в этом не сомневаюсь.
— Теперь уже ни к чему корить себя,— заметила Соня.— Всем хотелось поскорее покинуть это проклятое место.
— Не нужно меня успокаивать.— Север невесело улыбнулся.— Я веду отряд, значит, и отвечаю за всех.
— Брось,— отмахнулась Соня.— Мы выберемся.
— Конечно, выберемся,— кивнул он и усмехнулся.— Просто считай, что я капризничаю. Не все приключения мне нравятся, а уж это явно не в моем вкусе. Кстати, наконец-то светает.
— Пока не вижу,— возразила Соня.
— И тем не менее,— стоял на своем Вожак.
— Отр-ряд из ущелья! — прокаркала Шалло, резко спикировав и пристраиваясь на плече Севера.— Вышли из вор-рот!
— Проклятие! — Соня закусила губу, Гана побледнела, Мурзио оставался по-прежнему мрачен и недвижим.— Мы снова чуть-чуть не успеваем.
— Именно то, о чем я говорил,— согласился Север.— Мы снова превратились в дичь. Лети! — крикнул он Вестнице.— И помни: ты должна отыскать проход в этих проклятых скалах, иначе нам конец!
Ворона взмахнула крыльями и мгновенно растворилась в предутренней тьме.
— Думаешь, она справится?
— Она справится,— уверенно кивнул Вожак.— Вот времени бы хватило…
— А если мы не успеем? — прошептала Гана, но все услышали ее.
— Если не успеем…— Север задумался, но лишь на краткий миг.— Пока окончательно не рассвело, мы должны спрятать карты, камни, остатки веревок — все, что может нас выдать.
— Зачем? — испуганно посмотрела на него Гана.
— Чтобы поморочить им голову, не опасаясь, что нас поймают на вранье.
Он взял у Сони поясную сумку, присоединил К ней ларец, остатки веревок и, быстро обшарив вьючных коней, покидал в одну кучу все, что могло иметь хоть какое-то отношение к цели их похода. Оглядевшись, он выбрал углубление под одной из скал, сложил туда собранные вещи, затем, подумав, снял с шеи подаренный Хэлдиром кулон, положил его сверху и быстро забросал все камнями.
— Зачем ты снял кулон?
— Чтобы наш тайник не обнаружили с помощью магии.— Он улыбнулся.— Несвободен тот, кто не в силах расстаться с сокровищем, когда это нужно! Но не беспокойся. Пока мы вместе, твой амулет защитит нас обоих. Вулоф, Шалло! — позвал он своих помощников.— Запомните хорошенько это место. Позже вам придется отыскать его.
Вулоф подошел неспешно и, по-собачьи задрав лапу, помочился на груду камней.
— Ха! — восторженно каркнула Шалло.— Тепер-рь точно не забудешь!
— Да уж, запомнил…— хмыкнула Соня, и даже Гана не выдержала и прыснула в кулак.
— А не объяснишь ли ты, добрый господин, как мы будем морочить им голову? — осмелев, поинтересовалась девушка.
— Если, не приведи Митра, мы попадем в плен,— пояснил он, искоса глянув на хмурого жреца,— то просто скажем, что едем из Турана, а путь держим в Зембабве.
— Ты думаешь, нам поверят? — хмуро осведомился Мурзио.
— Может, и не поверят,— пожал плечами воин.— Но те, кто видел нас в замке, вряд ли уцелели, а больше опровергнуть наши слова, надеюсь, некому.
Митрианец ничего не ответил, хотя по его лицу было ясно, что он не слишком надеется на благополучный исход. Что ни говори, а Мурзио прекрасно знал нравы иранистанцев, их пренебрежительное отношение к чужой жизни. Особенно к жизни иноверцев. С другой стороны, открыто сомневаться в словах Севера он тоже не решался: такого опыта у него не было вовсе.
Тем временем рассвело настолько, что даже здесь, в узкой скалистой расщелине, стало почти светло. Вестница сложила крылья и, описав круг над головами людей, позвала их за собой.
— Наконец-то! — крикнул Север, вскакивая в седло.
Внимательно изучив карту, Юрг пришел к выводу, что если Вожак справится с заданием, то уходить станет через северные ворота в Сторожевой Стене. По крайней мере, сам он поступил бы именно так и не видел причин, почему бы Вожаку не сделать то же самое.
Сейчас он со смехом вспоминал утро того дня, когда он во главе готового к отбытию отряда заехал за Ярой и известил, что они уходят. Он с наслаждением припоминал, как недоумение, растерянность и гнев попеременно сменяли друг друга на лице жрицы…
— …Я немедленно пошлю Вестницу в Логово! — наконец прошипела колдунья.— Пусть там узнают, что ты, дабы потешить свое самолюбие, готов рискнуть успехом всего дела!
С застывшей на лице насмешливой улыбкой Юрг позволил ей выговориться, а после того как Яра замолчала, спокойно сказал, что не понимает, как такой, как она, безмозглой курице доверили столь ответственное дело. Его слова вызвали новый всплеск ярости, и Юрг с наслаждением выслушал поток новых оскорблений.
— Что же ты не выпускаешь из клетки свою ворону? — ехидно поинтересовался он, когда жрица, выдохшись, снова умолкла.— Напиши письмо, привяжи его к птичьей лапке. Пусть в Логове узнают, что ты решила командовать сама и в результате мы уже седмицу торчим в этой дыре, вместо того чтобы заниматься делом.
— Так надо, не спорь со мной,— зло прошипела она, чувствуя тем не менее, что Юрг совершенно прав.
— Кому надо? — тихо спросил он.— Тебе? — Он пристально посмотрел на девушку.— Охотно верю. Но Халима, помнится, не отдыхать нас посылала.
— Действия колдуньи не всегда понятны непосвященным,— огрызнулась она, чувствуя, что готова перегрызть ему горло.
— Верю,— пожал плечами Юрг.— Это может показаться странным, но я опять верю тебе,— усмехнулся воин, с восторгом наблюдая, как глаза девушки темнеют от едва сдерживаемого гнева, а губы чуть заметно дрожат.— Но ты забыла об одном. Я,— он ткнул себя пальцем в грудь,— руковожу отрядом, а ты,— он посмотрел ей в глаза,— помогаешь мне советами! Так что если тебе есть что сказать мне, говори. А если нет, собирайся. Нам пора в путь!